"Ивлин Во. Упадок и разрушение" - читать интересную книгу автора

- Сначала тут о скачках и про ссору с Чоки. Ему, видите ли, не
понравилось, как она перестроила наш загородный дом. Пора бы уж и спровадить
этого типа, как вы думаете?
- А про меня что? - сказал Поль.
- Вот, пожалуйста: "И еще, моя радость, в твоем последнем письме
столько ошибок, что просто ужас. Ты ведь знаешь, как я хочу, чтобы ты был
умницей, поступил в Оксфорд и вообще. Может быть, тебе позаниматься немножко
на каникулах, как ты считаешь? Ты только не сердись. С каким-нибудь славным
молодым преподавателем. Например, с тем вашим симпатичным, ты еще его
хвалил? Как ты думаешь, сколько ему предложить? Я ведь в таких делах ничего
не смыслю. Я имею в виду не того, кто тогда напился, хотя и он очень мил".
Вот видите, - сказал Бест-Четвинд. - О вас речь. Не о Граймсе же.
- Я подумаю, - сказал Поль. - Вообще-то мысль неплохая...
- Неплохая-то она неплохая, - задумчиво протянул Бест-Четвинд, - но
когда преподаватель очень всерьез относится к своим обязанностям, хорошего
мало - этот Прендергаст меня на днях выпорол.
- Значит, никаких уроков органа! - предупредил Поль. Вопреки
ожиданиям Поля, Граймс выслушал вести без энтузиазма. Он сидел в учительской
у камина и уныло грыз ногти.
- Поздравляю, дружище, - безучастно обронил он. - Это хорошо. Рад за
тебя, ей-богу, рад.
- Говоришь, рад, а сам мрачный.
- Разве? Вообще-то, я опять в луже.
- Что-нибудь серьезное?
- Увы!
- Извини, я не знал. Что же теперь делать?
- Пока пришлось объявить о помолвке.
- Представляю, как радуется Флосси.
- Уж это как пить дать, радуется, черти бы ее драли.
- А как старик?
- Обалдел, конечно. Сидит теперь, думу думает. Ничего, глядишь, все
еще образуется.
- Конечно, образуется, почему бы и нет?
- Есть, брат, одна тонкость. Я вроде бы тебе не говорил - я ведь уже
женат.
Вечером Поля вызвали к директору. Доктор Фейган был в двубортном
смокинге, который при появлении Поля он судорожно одернул. Вид у него был
постаревший и больной.
- Видите ли, Пеннифезер, - начал он. - Сегодня утром на меня
обрушилось несчастье, вернее сказать, два несчастья. Первого, как это ни
прискорбно, следовало ожидать. Ваш коллега Граймс был изобличен - с
предъявлением доказательств, не оставляющих сомнений в его виновности - в
проступке, или, иначе выражаясь, в образе действий, которого я не в
состоянии ни понять, ни извинить. С вашего разрешения, я опускаю
подробности. Впрочем, это бы еще полбеды - за долгие годы работы в школе
мне не раз приходилось сталкиваться с подобными случаями. В состояние
крайнего - скажем так - удручения меня повергло нечто совсем другое:
сегодня я узнал, что этот человек помолвлен с моей старшей дочерью. Чего я,
дорогой Пеннифезер, уж никак не ожидал. В сложившихся обстоятельствах я
вынужден рассматривать помолвку как самое настоящее и, замечу, совершенно