"Ивлин Во. Упадок и разрушение" - читать интересную книгу автора

заткнись. Не лезь в душу. Сиди себе да помалкивай - пивком угощу, ясно?
Когда миссис Роберте запирала на ночь свое заведение, Граймс с Полем
карабкались в гору. В Западной башне горел огонек.
- Ждет не дождется, - вздохнул Граймс. - Найдутся такие, кто скажет:
ах, как романтично - огонек в старинном замке. Когда-то я даже помнил
стихотворение про что-то в этом роде. Теперь, конечно, позабыл. В детстве я
знал наизусть массу стихов - про любовь, понятное дело. Сплошные замки да
рыцари. Сейчас вот самому смешно - нашел чем увлекаться.
В замке он свернул в боковой коридорчик.
- Счастливо, старина. Мне теперь сюда. Приятных снов. Обитая сукном
дверь захлопнулась за ним, и Поль отправился спать.
Теперь Поль почти совсем не виделся с Граймсом. Они кивали друг другу
на молитве, сталкивались на переменах, но обитая сукном дверь, которая
отделяла докторскую половину от школьной, отныне разделяла и друзей. Как-то
вечером мистер Прендергаст, получивший наконец второе кресло в свое
безраздельное пользование, курил-курил, а потом сказал:
- Странное дело: что-то я соскучился по Граймсу. При всех его
недостатках, он был веселый человек. По-моему, в последнее время мы с ним
стали лучше понимать друг друга.
- Сейчас ему не до веселья, - сказал Поль. - Жизнь в башне ему, как
мне кажется, не на пользу.
Случилось так, что как раз в этот вечер Граймс решил посетить коллег.
- Я немножко посижу - вы не возражаете? - с необычной застенчивостью
осведомился он.
Поль и Прендергаст вскочили навстречу гостю.
- Может, я некстати? Я ненадолго.
- Граймс, милый, мы только что говорили, как по тебе соскучились.
Проходи и садись.
- Табачку не желаете ли? - осведомился мистер Прендергаст.
- Спасибо, Пренди. Я просто не мог не прийти, столько накипело. В
супружеской жизни не все пироги да пышки, уж это точно. Дело даже не во
Флосси - с ней как раз никаких проблем. Я даже к ней привязался. Она ко мне
хорошо относится, а это кое-что да значит. Вся загвоздка в докторе. Извел он
меня. Сил моих больше нет. Вечные насмешки, а я из-за этого чувствую себя
полным ничтожеством. Помните, как леди Периметр с Клаттербаками
разговаривала, - так и он со мной. Обедать хожу, как на пытку. У него
всегда такое выражение лица, точно он наперед знает, что я хочу сказать, а
когда я что-то из себя выдавливаю, он делает вид, словно сказанное мной даже
превзошло его худшие опасения. Флосси говорит, что и с ней он иногда
обращается точно так же. Ну а со мной-то каждый божий день, черт его подери.
- Вряд ли он нарочно, - сказал Поль. - На твоем месте я бы не
обращал внимания.
- Легко сказать - не обращал бы внимания. Ужас в том, что я и сам
начинаю думать - а вдруг он и в самом деле прав. Я ведь, что и говорить,
человек неотесанный. В искусстве полный профан, со знаменитостями дружбу не
водил, у портного приличного - и то не бывал. Таких, как я, он называет
плебеями. Пусть так, я и не прикидывался аристократом, другое дело, что
раньше плевать я на все это хотел с высокой колокольни. И не потому, что
много о себе понимал - боже упаси, просто мне казалось, что я не хуже
других, что если живешь неплохо, то не все ли равно, что там про тебя