"Ивлин Во. Упадок и разрушение" - читать интересную книгу автора

когда Марго Бест-Четвинд публично заявила о своем намерении перестроить
Королевский Четверг. На это мистер Джек Неф, нахмурясь, молвил: "Ну что ж,
мы сделали все, что могли", - и выбросил эту историю из головы.

1 "Крепко держит Бест-Четвинд" (лат.).

Соседи, однако, не дремали. В то время как с помощью самых современных
и хитрых камнедробилок вершилось дело разрушения, они все больше
неистовствовали, и наконец, стремясь сохранить для Хемпшира хоть малую
толику замечательного сооружения, прибегли к грабительским набегам, из
которых возвращались, нагруженные кусками резного камня, как нельзя лучше
подходившего для садовых оград, но тут подрядчик нанял ночного сторожа.
Деревянные панели отправились в Кенсингтон, где вызвали восхищенные толки
среди индийских студентов. Прошло девять месяцев с тех пор, как миссис
Бест-Четвинд стала хозяйкой дома, и для перестройки был приглашен
архитектор.
Для Отто Фридриха Силена это был первый серьезный заказ. "Мне бы
что-нибудь чистенькое и простенькое..." - так сказала ему миссис
Бест-Четвинд, после чего отбыла в одно из своих таинственных кругосветных
путешествий, обронив напоследок: "К весне все должно быть закончено".
Профессор Силен - именно так титуловал себя этот необыкновенный
молодой человек - был очередной "находкой" миссис Бест-Четвинд. Он, правда,
не достиг еще вершин славы, но у каждого, кто с ним знакомился, его таланты
оставляли глубокое и противоречивое впечатление. Профессор обратил на себя
внимание миссис Бест-Четвинд отвергнутым проектом фабрики по производству
жевательной резинки (проект напечатали в прогрессивном турецком журнале).
Единственной работой, которую профессор Силен довел до конца, была декорация
для немыслимо длинного фильма с чрезвычайно запутанным сюжетом: распутать
его не было никакой возможности, потому что придирчивый режиссер выкинул из
сценария всех действующих лиц, - что нанесло кассовому сбору непоправимый
урон. После этого Силен самоотверженно подыхал с голоду в своей комнатушке в
Блумсбери, несмотря на неустанные попытки его разыскать, предпринимавшиеся
его родителями, богатыми гамбуржцами, и тут-то он и получил заказ на
перестройку Королевского Четверга. "Чистенькое и простенькое..." - еще три
дня он морил себя голодом, размышляя над эстетической подоплекой этих слов,
а потом взялся за работу.
- Задачи зодчества, как я их понимаю, - внушал он журналисту,
посетившему его, чтобы узнать, как продвигается его удивительное создание из
железобетона и алюминия, - те же, что у искусства вообще. Архитектуре
должно быть чуждо все человеческое. Фабрика - вот совершенное строение, ибо
там живут не люди, а машины. Жилой дом не должен быть красивым. Но я делаю
все, что в моих силах. Зло исходит от человека, - мрачно добавил Силен. -
Доведите это до сведения ваших читателей. Человек прекрасен и счастлив,
только когда служит проводящим устройством для распределения механической
силы.
Журналист озадаченно кивнул:
- Скажите, профессор, верно ли, что вы, простите за любопытство,
отказались от всякого вознаграждения за свой труд?
- Нет, - ответил профессор, - это неверно. "Мнение архитектора о
городе будущего", - сочинял тем временем журналист. - "Будут ли машины