"Ивлин Во. Дом англичанина" - читать интересную книгу автора - Продал свой луг каким-то спекулянтам-подрядчикам,
- Да, я слышал. - Странное дело, а я всегда думал, что этот луг ваш, - Нет, не мой. - Он всегда шел заодно с домом. - Знаю, только мне он был ни к чему. - Ну вот, а теперь все мы попали в переделку. Как вы думаете, они продадут его вам обратно? - Еще вопрос, хочу ли я его покупать. Они, наверно, запросят за него как за участок под застройку - семьдесят, а то и восемьдесят фунтов за акр. - Может, и побольше. Но, помилуйте, приятель, неужели ото вас остановит! Вы только подумайте, если у вас перед окнами вырастет целый дачный поселок, вашему дому будет грош цена. - Ну, ну, Ходж, с чего вы взяли, что они понастроят дач? - Не дачи, так виллы. Уж не собираетесь ли вы стать на сторону этих молодчиков? - Нет, конечно. Что бы они тут ни построили, нам всем придется несладко. Я уверен, на них можно найти управу. Существует Общество защиты сельской Англии. Им это, наверно, Судет небезразлично. Можно бы подать жалобу в Совет графства. Написать в газеты, обратиться в Отдел надзора за строительством. Главное - нам надо держаться всем заодно. - Ну да, много от этого будет толку. Забыли, сколько всего сейчас строят в Метбери? Мистер Меткаф вспомнил и содрогнулся. - По-моему, это один из тех случаев, когда все решают деньги. Вы не пробовали прощупать леди Пибери? полковник Ходж может быть грубоват. - Пробовал. Она, понятно, весьма озабочена. - Этот луг всегда назывался "Нижняя Хандра", - сказал полковник, возвратись к своему прежнему, вдвойне оскорбительному ходу мысли. - Так что, в сущности, это не ее забота. - Это наша общая забота,- возразил Меткаф. - Не понимаю, чего вы ждете, скажем, от меня, - сказал полковник Ходж. - Мое положение вам известно. А всему виной наш священник - каждое воскресенье проповедует большевизм. - Нам надо собраться и все обсудить. - За этим дело не станет. Ближайшие месяца три у нас только и разговору будет что про это строительство. Сильней всего грозная весть расстроила Хорнбимов. Они услыхали ее от поденщицы, которая дважды в неделю приходила из деревни грабить их кладовую. По простоте душевной она думала - все городские джентльмены будут рады, что их полку прибыло; Хорнбима она по-прежнему считала горожанином, несмотря на его бороду и домотканую одежду, и потому с гордостью сообщила ему эту новость: вот, мол, обрадуется. Обитателей Старой Мельницы объяли тревога и уныние. Здесь не вспыхнул гнев, как в "Усадьбе", никто никого не осуждал, как в "Имении", никто не призывал к действию, как в "Поместье". Здесь воцарилась безысходная печаль. У миссис Хорнбим, которая лепила свои горшки и крынки, опустились руки. Мистер Хорнбим уныло сидел за ткацким станком. То был час, который они обычно посвящали работе - сидели в разных концах бревенчатого сарая и |
|
|