"Джин Вулф. Пыточных дел мастер. (Книги нового солнца, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

постоянно владели мною и делали эти вещи бесконечно дорогими. Первая - что
уже в обозримом будущем само время остановится; дни, сверкающие яркими
красками и столь долго тянущиеся один за другим, словно ленты из шляпы
фокусника, придут к концу; тусклое солнце мигнет и погаснет. Вторая же
предполагала, будто где-то существует источник чудесного света (иногда я
представлял его себе в виде свечи, а порою - факела), дарующего жизнь
всему, что попадет в его лучи, - у опавшего листа отрастут тоненькие ножки
и щупальца, а сухая колючая ветка откроет глазки и снова вскарабкается на
дерево.
Но иногда, особенно в жаркие, сонные полуденные часы, смотреть было
почти не на что. Тогда я отворачивался к бронзовой табличке над дверью и
гадал, какое отношение ко мне имеют корабль, фонтан и роза, или глазел на
бронзовый саркофаг, мною же найденный, отполированный и установленный в
углу. Покойный лежал, вытянувшись во весь рост и сомкнув тяжелые веки. При
свете, проникавшем в мавзолей сквозь оконце, я изучал лицо покойного,
сравнивая его со своим, отражавшимся в полированном металле. Мой нос,
прямой и острый, впалые щеки и глубоко посаженные глаза были такими же,
как у него. Ужасно хотелось выяснить, был ли он, как и я, темноволос.
Зимой я навещал некрополь лишь изредка, но с приходом весны этот
мавзолей и его окрестности неизменно служили мне местом для наблюдений и
отдыха в тишине. Дротт, Рош и Эата тоже приходили в некрополь, но я
никогда не показывал им своего излюбленного убежища; у них, как и у меня,
также имелись свои потайные местечки. Собираясь вместе, мы вообще редко
лазали по склепам. Мы сражались на мечах из веток, швырялись шишками в
солдат, играли в "веревочку", в "мясо" или - при помощи разноцветных
камешков - в шашки, расчертив под доску землю на свежей могиле.
Так развлекались мы в лабиринте могил, также принадлежавшем Цитадели,
а иногда еще плавали в огромном резервуаре у Колокольной Башни. Конечно,
там, под толстым каменным сводом, нависавшим над темной и бесконечно
глубокой водой, было холодно и сыро даже летом. Однако в резервуаре можно
было купаться и зимой, да вдобавок купанье это обладало преимуществом,
главным, неоспоримым и решающим: оно было запрещено. Как упоительно было
прокрадываться к резервуару и не зажигать факелов, пока за нами не
захлопнется тяжелая крышка люка! Как плясали наши тени на отсыревших
камнях, когда пламя охватывало просмоленную паклю!
Как я уже говорил, другим местом для купанья был Гьолл, огромной,
усталой змеей проползавший сквозь Нессус. С наступлением теплых дней
ученики компаниями шли купаться через некрополь мимо высоких старых
гробниц под стеной Цитадели, мимо исполненных тщеславия последних прибежищ
оптиматов, сквозь каменные заросли обычных памятников (минуя дородных
стражей, опиравшихся на древки копий, мы старались изображать высшую
степень почтения) и, наконец, через россыпи простых, смываемых первым же
ливнем земляных холмиков, под которыми покоятся нищие.
На нижнем краю некрополя находились те самые железные ворота - я уже
описывал их. Именно сквозь них (прибывали тела, подлежащие захоронению в
могилах для бедных. Минуя ржавые решетчатые створы ворот, мы начинали
чувствовать, что в самом деле вышли за пределы Цитадели и, безусловно,
нарушили правила, ограничивавшие нашу свободу перемещений. Мы были уверены
(или, по крайней мере, делали вид, будто уверены), что (старшие братья
подвергнут нас пыткам, если проступок откроется. На самом же деле нас