"Ричард Уормсер. Пан Сатирус" - читать интересную книгу автора

перестроения, свистят в дудочки, что-то принайтовывают или, бог его знает,
что они там еще делают. К "Куку" приближался вертолет.
Наблюдая, Пан Сатирус усердно почесывался и с наслаждением ощущал, как
под порывами тропического ветерка шевелится шерсть на спине. Ловким
привычным движением он наконец прижал ногтем блоху, которая заставила его
прервать полет, и с торжеством раздавил ее. Он был бы рад вернуться в Уайт
Сэндс: Флорида определенно была проблошиной и антиобезьяньей стороной.
Позевывая, он чуть скептически наблюдал за вертолетом. За последние
пять с половиной лет он побывал не в одном исследовательском центре
военно-воздушных сил и НАСА. Он даже немного поработал на Комиссию по
атомной энергии в Лос-Аламосе, где был превосходный врач и прескверное
питание; там, по-видимому, считали, что шимпанзе любят только замороженные
бананы.
Да, с тех пор как он расстался с матерью, ему пришлось повидать чертову
уйму мест, где садились вертолеты. Шумные махины. Притом сконструированные
скверно и неизвестно для чего. Большая часть поездок осуществлялась так:
вертолет брал на борт какого-нибудь бездельника в одном месте и поспешно
доставлял его бить баклуши в другое. Хождение, карабканье, покачивание -
все создавало приятное ощущение осмысленной деятельности.
Есть! Вертолет благополучно сел на палубу. Пилот заглушил двигатели, и
люди в нелепо раскрашенных комбинезонах подбежали к вертолету, закрепили
его и ушли.
Так, значит, вертолету обеспечена безопасность. У Пана Сатируса в
Холломэне был врач, моряк. Если он говорил, что надо обеспечить
безопасность, это, по-видимому, означало, что надо кого-то или что-то
оставить в покое.
Офицеры отдали честь. Пан Сатирус знал все о воинских порядках,
установленных формах одежды, рангах, денежном содержании. Он был весьма
наслышан о государственной службе, как гражданской, так и военной.
Отдавали честь старший лейтенант и лейтенант. А это адмирал... скажи на
милость, АДМИРАЛ... выходил из вертолета. И врач - капитан третьего ранга.
И двое гражданских, которые очень смахивали на сторожей. Сторожа теперь
хотят именоваться служителями (обезьяньими), но для него они все равно
сторожа, а знавал он их всяких - и мерзких, и очень Даже приятных в
обращении...
Писарь, которого никто не слушал, теперь фотографировал адмирала.
Пан Сатирус пригладил шерсть и заковылял вперед, постукивая костяшками
пальцев о палубу.
Первым его увидел адмирал. Он перестал позировать перед аппаратом и
показал пальцем:
- Обезьяна! Почему не обеспечена безопасность?
Врач обернулся и что-то сказал одному из сторожей, который торопливо
полез в вертолет.
- Не надо обеспечивать мне безопасность, адмирал, - сказал Пан Сатирус.
- Мне очень нравится говорить с людьми. У нас был такой славный ленч в
мичманской столовой.
- У мичманов не бывает ленча, - сказал адмирал. - Они обедают и
ужинают. Ленч бывает только у офицеров.
Пан Сатирус пожал плечами и отвернулся. Спорить с этим человеком было
совершенно бесполезно. Спор продолжался бы годами, а толку не было бы