"Сара Уотерс. Нить, сотканная из тьмы" - читать интересную книгу автора

решетку, потом захлопывает ее и грохочет засовом, а пустые коридоры полнятся
гулким эхом других решеток, запоров и щеколд, дальних и ближних. Кажется,
будто тюрьма пребывает в центре незримого нескончаемого шторма, от которого
звенит в ушах.
Мы подошли к старинной клепаной двери с оконцем, оказавшейся входом в
женский корпус. Надзирательница, впустившая нас, сделала перед мистером
Шиллитоу книксен; поскольку она была первой женщиной, которую я встретила в
тюрьме, я не преминула внимательно ее разглядеть. Моложавая, бледная и
весьма неулыбчивая дама была одета в серое шерстяное платье, черную
мантильку, серую соломенную шляпку с голубой лентой и тяжелые черные башмаки
на сплошной подошве; вскоре я пойму, что это тюремная униформа. Заметив мой
взгляд, женщина снова сделала книксен, а мистер Шиллитоу нас представил:
- Мисс Ридли, старшая надзирательница. Мисс Приор, наша новая Гостья.
Следуя за мисс Ридли, я услышала размеренное металлическое звяканье и
заметила, что, подобно мужчинам-надзирателям, дама носит широкий кожаный
ремень с латунной пряжкой, возле которой на цепочке подвешены до блеска
затертые тюремные ключи.
Безликими коридорами она провела нас к винтовой лестнице, поднимавшейся
на вершину башни, где в светлой, белой и полной окон круглой комнате
располагался кабинет мисс Хэксби.
- Вы поймете, насколько логична такая планировка, - говорил мистер
Шиллитоу, когда мы, задыхаясь и багровея, взбирались по ступеням.
Конечно, я это сразу поняла: из башни, возведенной в центре
пятиугольных дворов, обозреваешь стены с зарешеченными окнами, которые
образуют внутренний фасад женского корпуса. Комната самая обычная. Голый
пол. Меж двух стоек провисла веревка - граница для заключенных, ибо дальше -
письменный стол. За ним что-то писала в большой черной книге сама мисс
Хэксби - "тюремный Аргус", как с улыбкой назвал ее мистер Шиллитоу. Увидев
нас, она встала, сняла очки и тоже сделала книксен.
Дама миниатюрная, идеально белые волосы. Острые глазки. К побеленной
кирпичной стене за столом намертво привинчена эмалированная табличка с
потемневшим текстом:

Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом
лица Твоего.

Когда входишь в эту комнату, возникает неодолимое желание тотчас пройти
к изогнутому окну и обозреть открывающийся внизу вид. Заметив мое
нетерпение, мистер Шиллитоу предложил:
- Пожалуйста, мисс Приор, взгляните.
Секунду я изучала дворы, а затем всмотрелась в неказистые тюремные
стены с рядами прищурившихся окон.
- Не правда ли, весьма необычный и устрашающий вид? - спросил мистер
Шиллитоу. - Перед вами вся женская тюрьма: за каждым окном одиночная камера
с узницей.
- Сколько сейчас человек на вашем попечении? - обратился он к мисс
Хэксби.
Двести семьдесят, был ответ.
- Двести семьдесят! - повторил мистер Шиллитоу, качая головой. - На
секунду представьте сих несчастных женщин, мисс Приор, и все темные кривые