"Сара Уотерс. Нить, сотканная из тьмы" - читать интересную книгу автора

дорожки, что привели их в Миллбанк. Здесь воровки, проститутки и
оскотиненные пороком существа, коим неведомы стыд, долг и прочие возвышенные
чувства, - да-да, можете быть уверены. Общество сочло их преступницами и
передало нам с мисс Хэксби под нашу неусыпную заботу...
"Но как обеспечить ее надлежащим образом?" - спросил директор.
- Мы прививаем им верные навыки. Учим молиться, учим благопристойности.
Однако в силу необходимости большую часть времени они проводят в
одиночестве, в окружении камерных стен. Кто-то здесь на три года... - Мистер
Шиллитоу кивнул на окна перед нами. - Кто-то на шесть или семь лет. Вот они:
заперты и размышляют. Можно удержать их языки, занять их руки, но души, мисс
Приор, их презренные воспоминания, низменные мысли и подлые устремления мы
устеречь не в силах... Верно, мисс Хэксби?
- Да, сэр.
- И все же он полагает, что Гостья сможет оказать на них благотворное
воздействие? - спросила я.
Определенно, был ответ. Он в том уверен. Сии беззащитные души сродни
детям или дикарям, они впечатлительны, нужен лишь ладный шаблон, чтобы их
сформировать.
- Этим могли бы заняться наши смотрительницы, но смены их долги,
обязанности тяжелы. Порой заключенные ожесточаются и подчас бывают грубы. Но
если сей труд возьмет на себя дама, мисс Приор, если она придет к ним! Дайте
им лишь понять, что она оставила свою обустроенную жизнь единственно для
того, чтобы их навестить и поинтересоваться их жалкими судьбами! Стоит им
увидеть разительный контраст между ее речью, манерами и их убогим
поведением, как они оробеют, размякнут и покорятся... Я был тому свидетелем!
Это видела мисс Хэксби! Тут вопрос воздействия, сострадания, податливой
восприимчивости...
И дальше в том же духе. Разумеется, большую часть этого я уже слышала в
нашей гостиной, и тогда, под хмурые взгляды матери и медленное тиканье часов
на каминной полке, его речь выглядела превосходно. После кончины вашего
бедного батюшки вы прискорбно бездеятельны, мисс Приор, сказал мистер
Шиллитоу. Он заглянул, чтобы забрать комплект книг, который дал отцу, и не
понял, что я не ленива, но больна. Тогда я этому порадовалась. Однако
теперь, когда передо мной были эти блеклые тюремные стены, когда я
чувствовала взгляды мисс Хэксби и мисс Ридли, которая, сложив руки на груди,
стояла у двери, а на ремне ее болталась цепочка с ключами, теперь мне стало
невыразимо страшно. На мгновенье захотелось, чтобы они разглядели мою
слабость и отправили домой, словно мать, которая во избежание обмороков и
криков в притихшем зале увозила меня из театра, видя мою чрезмерную
взволнованность спектаклем.
Они не разглядели. Мистер Шиллитоу все говорил об истории тюрьмы, ее
режиме, персонале и посетителях. Я слушала и кивала, мисс Хэксби тоже
покачивала головой. Немного погодя где-то в тюремных корпусах прозвонил
колокол, отчего все трое одинаково шевельнулись, и мистер Шиллитоу заметил,
что слишком разговорился. Колокол был сигналом, по которому заключенные
выходили во двор; мистер Шиллитоу оставлял меня на попечение надзирательниц,
но просил днями непременно к нему заглянуть и поделиться впечатлениями. Он
взял меня за руку, однако удержал, когда я хотела проследовать за ним к
столу.
- Нет-нет, постойте еще немного. Мисс Хэксби, будьте любезны, составьте