"Том Райт. Ииисус: последние дни " - читать интересную книгу автора

наполнил губку уксусом и, наткнув на трость, давал Ему пить" (Мк 15:36).
Возможно, это было насмешкой, а не актом сострадания (в первом случае и
солдаты с большей вероятностью не стали бы останавливать этого человека), и
тогда здесь мы видим параллель с прозвучавшими ранее словами влиятельных
священников: "Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы
увидели, и уверовали" (Мк 15:32).
Не исключено также, что тот человек относился к Иисусу с состраданием и
хотел поддержать его силы, чтобы распятый не терял сознания и дождался
явления Илии - либо в эсхатологической[11] роли (как, могли думать, должен
был это понимать Иисус), либо в традиционной роли заступника страждущих.
Однако правдоподобнее думать, что это насмешка - продолжение той серии
насмешек, которые начались еще во время слушания дела перед влиятельными
священниками (Мк 14:65). Над висящим на кресте Иисусом насмехались,
вспоминая, как он грозился разрушить Храм и восстановить его в три дня
(15:29), его призывали сойти с креста и убедить скептиков в том, что он
действительно Мессия, Царь Израиля (15:32), а теперь насмешники пожелали
посмотреть, "придет ли Илия" в ответ на призыв страдающего Иисуса.
Зрителям не пришлось ждать долго. "Иисус же, воззвав громким голосом,
испустил последний вздох" (Мк 15:37). Сам этот вопль и был моментом смерти.
Другими словами, нельзя сказать, что Иисус воскликнул, а потом, спустя
какое-то время, умер. Само это восклицание и было проявлением его смерти.
Рассказав об этом событии именно таким образом, евангелист Марк (если за ним
не стоит ранняя традиция) хотел показать, что даже смерть Иисуса отражает
его силу; исход его духа (что предполагает слово exepneusen) внушает
благоговейный страх.
Пораженный увиденным центурион провозглашает: "Воистину Этот Человек
был Сын Божий!" (Мк 15:39). Под впечатлением того, как умер Иисус, и
знамений, сопровождавших эту смерть, римский офицер называет Иисуса так, как
должен был называть только лишь римского императора: кесарь не был "Сыном
Божьим"; им является Иисус, распятый Мессия. Это уже не насмешка. Назвав
Иисуса Сыном Божьим, центурион переменил предмет своей преданности: это уже
не кесарь, официальный "сын бога", но Иисус, подлинный Сын Божий. Центурион
называет Иисуса тем титулом, которым раньше называл императора: кесарь не
divi filius ("сын бога" - как на латыни звучит титул великого императора
Августа). Это звание принадлежит Иисусу.


Смерть Иисуса и богословие

С богословской точки зрения из обстоятельств смерти Иисуса можно
сделать разные выводы. В соответствии с мессианскими представлениями в
рамках иудаизма поздней античности Иисус был неудавшимся Мессией. От Мессии
ожидали, что он сокрушит врагов Израиля, о чем свидетельствуют некоторые
тексты того периода. В кумранской общине - во всяком случае, если судить о
ней по Свитку войны и связанным с ним рукописям, - полагали, что Мессия
поведет воинов-священников на битву с ненавистными римлянами. Согласно
одному свитку (4Q285, который называют Книгой войны), Мессия, Отрасль
Давидова, своею рукой поразит римского императора. Подобные чувства выражают
Оды Соломона 17: