"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

У нас были настоящие кровавые драки, мы швыряли друг в друга камни,
куски шлака, угля, поленья, железяки, разбитые бутылки и мечтали о еще
более смертоносном оружии. Раны мы переносили стоически, без стонов и
слез. Синяки и царапины от родителей скрывали - мы не хотели, чтобы нас
били за драки с белыми. Однажды во время очередной стычки меня рубанули по
голове разбитой бутылкой, из глубокого пореза хлынула кровь. Я стал
унимать ее, зажимал рану какими-то тряпками, а когда мать вернулась с
работы, пришлось ей все рассказать, потому что было ясно - без врача не
обойтись. Мать побежала со мной к доктору, и он зашил мне рану; дома она
меня выпорола и навеки запретила драться с белыми мальчишками, ведь они
могут меня убить! А она целыми днями работает, да тут еще волнуйся из-за
меня! Я, естественно, пропустил ее слова мимо ушей, потому что они
противоречили кодексу улицы. Я обещал, что не буду драться, но знал, что
если свое обещание выполню, то потеряю уважение ребят в нашей компании, а
мы с ребятами жили одной жизнью.


Мать заболела, да так сильно, что не могла больше работать, и добывать
на жизнь пришлось мне. Сначала я носил завтраки рабочим в депо и получал
за это двадцать пять центов в неделю. Доедал за ними, если что оставалось.
Потом получил работу в маленьком кафе - таскал дрова для большой печи,
следил, чтобы она не погасла, а также бегал с лотком на вокзал к поезду,
который останавливался здесь на полчаса. За эту работу я получал доллар в
неделю, но, видно, был мал и слабоват для нее: однажды, поднимаясь с
тяжелым лотком в вагон, я упал и уронил его на землю.
Платить за квартиру нам было нечем, и мы перебрались в хибару на сваях
в той части города, которую заливали паводковые воды. Нам с братом ужасно
нравилось бегать вверх-вниз по шатким ступеням.
Но и эта развалюха оказалась нам не по средствам, и мы перебрались
поближе к центру города, где я нашел работу в гладильной: доставлял белье
в гостиницы, мел полы, слушал, как негры хвастаются друг перед другом
своими любовными подвигами.
Скоро мы снова переехали, на сей раз на окраину, поближе к товарной
станции, и каждое утро до школы я бегал с мешком и собирал уголь нам на
топливо под колесами громадных, черных, огнедышащих паровозов.
Матери становилось хуже и хуже, она все время твердила, что надо
переехать к бабушке, что ей нельзя сейчас умирать, надо сначала нас
поставить на ноги. Говорила она невнятно, с трудом ворочая языком, - то
было грозное предвестие ее будущей участи, но мы-то этого не знали. Я стал
больше, чем когда-либо прежде, думать о матери и уже понимал, что нас
ждет, если мы потеряем ее. Страх медленно заползал в душу, я долго и
пристально смотрел на мать, но если она поднимала глаза, тут же
отворачивался. Когда приступы ее болезни участились, нам стало
по-настоящему страшно. Время остановилось. Мы с братом - голодные,
несчастные - ждали беды.
Однажды утром меня разбудил крик:
- Ричард! Ричард!
Я вскочил с постели. В комнату вбежал брат.
- Ричард, скорее! С мамой что-то случилось!
Я вбежал в комнату к матери. Она лежала на кровати, одетая, глаза были