"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

Только полный идиот брякнул бы ей: "Да, мэм, я вор".
Что же теперь со мной будет? Ведь я по многу часов буду находиться
среди белых. Вдруг они меня ударят? Или станут ругать? Тогда я сразу же
уйду. Мне так хотелось найти работу, и я ни разу не подумал, что хозяева
могут меня обидеть, но теперь эта мысль выступила на передний план, она
оказалась решающей и вытеснила все остальное. Я буду скромен и вежлив,
буду говорить "да, сэр", "нет, сэр", "да, мэм", "нет, мэм", но проведу
между ними и собой черту и переступить ее им не позволю. А может, все и
обойдется, просто у страха глаза велики, может, со мной будут обращаться
хорошо...
Утром я нарубил дров для кухни, принес в дом несколько корзин угля для
комнат, помыл парадное крыльцо, подмел двор, кухню, накрыл на стол, вымыл
посуду. Пот лил с меня ручьями. Но хозяйка велела мне подмести дорожку
перед домом и сбегать в лавку за продуктами. Когда я вернулся, она
сказала:
- Завтрак в кухне.
- Спасибо, мэм.
На столе я увидел тарелку черной густой патоки и ломоть белого хлеба.
Это что же, все? Сами-то они ели яйца, ветчину, пили кофе... Я взял хлеб и
хотел разломить - он был черствый как камень. Ладно, выпью хотя бы патоку.
Я поднес тарелку к губам и увидел сверху белые с прозеленью пятна плесени.
Вот черт... Нет, такое я есть не буду, решил я, это же тухлятина. Я стал
надевать пальто, и в это время в кухню вошла хозяйка.
- Ты ничего не ел, - сказала она.
- Спасибо, мэм, я сыт.
- Ты позавтракаешь дома? - с надеждой спросила она.
- Мне сегодня вообще не хочется есть, - солгал я.
- Ты не любишь хлеб с патокой! - патетически воскликнула она.
- Нет, что вы, мэм, очень люблю, - стал поспешно оправдываться я, а то
она еще не дай бог подумает, будто я посмел выразить недовольство ее
завтраком.
- Что с вами, с неграми, сейчас происходит?.. Не понимаю, - вздохнула
она и покачала головой. Наклонилась к патоке, рассматривая ее. - Грех
выбрасывать такое добро. Оставлю тебе на вечер.
- Да, мэм, - поспешно согласился я.
Она аккуратно накрыла тарелку, потрогала пальцами хлеб и выбросила его
в помойное ведро. Потом повернулась ко мне, и лицо ее озарилось какой-то
мыслью.
- Ты в каком классе учишься?
- В седьмом, мэм.
- Зачем же тебе дальше ходить в школу? - в изумлении спросила она.
- Я хочу... хочу стать писателем, - запинаясь, произнес я. Я не
собирался говорить ей об этом, но она так безжалостно ткнула мне в нос мое
полное ничтожество и мою вину, что я просто должен был за что-то
ухватиться.
- Кем-кем? - изумилась она.
- Писателем, - прошептали.
- Это еще зачем?
- Писать книги, - пролепетал я.
- Никаким писателем ты никогда не будешь, - вынесла приговор она. - Кто