"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автораТолько полный идиот брякнул бы ей: "Да, мэм, я вор".
Что же теперь со мной будет? Ведь я по многу часов буду находиться среди белых. Вдруг они меня ударят? Или станут ругать? Тогда я сразу же уйду. Мне так хотелось найти работу, и я ни разу не подумал, что хозяева могут меня обидеть, но теперь эта мысль выступила на передний план, она оказалась решающей и вытеснила все остальное. Я буду скромен и вежлив, буду говорить "да, сэр", "нет, сэр", "да, мэм", "нет, мэм", но проведу между ними и собой черту и переступить ее им не позволю. А может, все и обойдется, просто у страха глаза велики, может, со мной будут обращаться хорошо... Утром я нарубил дров для кухни, принес в дом несколько корзин угля для комнат, помыл парадное крыльцо, подмел двор, кухню, накрыл на стол, вымыл посуду. Пот лил с меня ручьями. Но хозяйка велела мне подмести дорожку перед домом и сбегать в лавку за продуктами. Когда я вернулся, она сказала: - Завтрак в кухне. - Спасибо, мэм. На столе я увидел тарелку черной густой патоки и ломоть белого хлеба. Это что же, все? Сами-то они ели яйца, ветчину, пили кофе... Я взял хлеб и хотел разломить - он был черствый как камень. Ладно, выпью хотя бы патоку. Я поднес тарелку к губам и увидел сверху белые с прозеленью пятна плесени. Вот черт... Нет, такое я есть не буду, решил я, это же тухлятина. Я стал надевать пальто, и в это время в кухню вошла хозяйка. - Ты ничего не ел, - сказала она. - Спасибо, мэм, я сыт. - Мне сегодня вообще не хочется есть, - солгал я. - Ты не любишь хлеб с патокой! - патетически воскликнула она. - Нет, что вы, мэм, очень люблю, - стал поспешно оправдываться я, а то она еще не дай бог подумает, будто я посмел выразить недовольство ее завтраком. - Что с вами, с неграми, сейчас происходит?.. Не понимаю, - вздохнула она и покачала головой. Наклонилась к патоке, рассматривая ее. - Грех выбрасывать такое добро. Оставлю тебе на вечер. - Да, мэм, - поспешно согласился я. Она аккуратно накрыла тарелку, потрогала пальцами хлеб и выбросила его в помойное ведро. Потом повернулась ко мне, и лицо ее озарилось какой-то мыслью. - Ты в каком классе учишься? - В седьмом, мэм. - Зачем же тебе дальше ходить в школу? - в изумлении спросила она. - Я хочу... хочу стать писателем, - запинаясь, произнес я. Я не собирался говорить ей об этом, но она так безжалостно ткнула мне в нос мое полное ничтожество и мою вину, что я просто должен был за что-то ухватиться. - Кем-кем? - изумилась она. - Писателем, - прошептали. - Это еще зачем? - Писать книги, - пролепетал я. - Никаким писателем ты никогда не будешь, - вынесла приговор она. - Кто |
|
|