"Шломо Вульф. На своей земле" - читать интересную книгу автора

даже такого понятия "кон-вой". Конечно, арабы безобразничали, такой уж
народ, но оружие им дали наши левые. И людей, умеющих с ним обращаться, тоже
привезли к нам из Туниса они же. И сразу начались претензии к нам. А до того
здесь работали сотни палестинцев, кор-мили свои семьи. Я их никогда не
обманывал, и они ко мне относились хорошо, пока их не накачали против нас.
Теперь вместо них у меня работают тайландские рабочие. Трудолюбивые
спокойные ребята. Разве что собак иногда у нас похищают, это их лакомство.
Но о разбое и речи нет. Вот и судите сами, господа хорошие, кто выиграл от
Осло?" "А все-таки, если вы уйдете?.. - настаивал Владимир Сырых. - Получите
компенсацию из международных фондов, откроете такие же теплицы в Негеве. А
тут будут вести ваше дело другие хозяева. Тайландцев отправят домой,
пригласят на их место арабов и..." "И будут, в лучшем случае, выращивать
марихуану, пока не ис-тощатся мои патентованные импортные почвы! Это же не
огород, это сложнейшее производство, если мои тюльпаны теснят местные у них
на родине, в Амстердаме. Рабочая сила тут дело десятое. Важнее агротехника,
связи, саженцы, транспорт, включая грузовые самолеты. О чем вы говорите! Во
всем арабском мире они не найдут второго Амирама Эйделя. И в еврейском
тоже... И ни в каком Негеве я не восстановлю своего дела. Да и времени для
этого мне уже не отпущено.."
"Вот я была в Египте, - сказала Таня. - Поезжайте туда и вы, это тут
рядом, и посмотрите, как распорядилась израильским наследством с 1979 года
самая солидная арабская страна. Все занесено песком. И здесь будет то же
через пять-десять лет после евреев. Там, куда приходят евреи, все цветет, а
куда приходят арабы - все горит! Победи они ЦАХАЛ и перережь всех евреев,
включая русских вроде меня, ничего им тут не обломится, кроме бесконечных
кровавых разборок с последующим загниванием захваченной промышленности и
дисперсией населения куда попало. Это к богатым и умелым евреям под крыло
лезут со всех сторон липовые арабские "беженцы". А утвердись тут Арафат со
своим ворьем и их звериными законами - ни одного не заманишь. А вы, Володя и
Ингрид, спите и видите, как бы вместо единственной на Ближнем Востоке
процветающей западной демократии здесь поско-рее появилась наркореспублика
мирового значения. Вам что, Сирии и Колумбии мало?"
Иностранцы переглянулись. Им тоже впервые пришлось услышать о себе
голую пра-вду. Каждый из них был очень известным и уважаемым в своем кругу
обозревателем, гордящимся своей объективностью.
"Мы ничего такого не хотим, - горячо возразила англичанка. - Мы просто
не можем видеть, когда сильный угнетает слабого, когда из танка стреляют по
ребенку с рогаткой!" "Вику сегодня утром убил ребенок из рогатки?!" "Ее убил
тот, у кого ваши застрелили ребенка с рогаткой. У этого кольца нет ни
начала, ни конца! Войну надо остановить любой ценой. В этом, а не в создании
наркореспублики, наша цель. Отличительная черта демократии - либерализм,
способность поступиться своими интересами в пользу мира. Смелым и позитивным
шагом со стороны Израиля был бы отказ от поселений, передача их территории и
имущества палестинцам. Только это позволило бы Израилю требовать от них
ответных шагов и достигнуть перелома, который..." - Ингрид уже вошла в свою
роль праведника и защитника прав человека, чем искренне гордилась. До сих
пор здесь, в Израиле, ее логику встречали куда с большим пониманием, чем на
родине.
"А разве возвращение на Ближний Восток и вооружение израильским оружием
де-сятков тысяч арафатовских террористов, - возмутился я, - не было смелым