"Дженни Вурц. Дитя пророчества ("Войны Света и Теней")" - читать интересную книгу автора

поварихой.
- В их числе - наследный принц Шанда. Он направляется на битву с
Деш-тиром и не желает привлекать к себе внимания. Они запасутся у нас водой
и провизией и перед рассветом уедут. Само собой, не по торговому пути.
- Они что ж, так и едут тайком? - спросила повариха, которая только
теперь смогла передохнуть, подставив скамеечку под свои гудящие от усталости
ноги.
Тобас кивнул.
- С того времени, как выехали из лесу в Алланде.
Это объясняло столь внезапное появление путников. Разумеется, двигайся
они по торговой дороге между Ати-хасом и Иннишем, весть о них достигла бы
постоялого двора намного раньше.
- Мейглин, - повернулся к ней Тобас, - прежде, чем ляжешь спать, собери
остатки хлеба и сыра для их конюха. И кувшин эля не забудь.
Мейглин сделала, что ей велели, и, пожалев уставшую повариху, сама
вызвалась отнести ужин в конюшню. За день она тоже изрядно устала, а потому
даже забыла спрятать под платок распущенные волосы. Взяв поднос с едой и
кувшин эля, Мейглин вышла через заднюю дверь на освещенный луной двор.
Мейглин рассчитывала, что конюх утомился в пути и уже спит на сеновале.
Однако она ошиблась. Она застала его мокрым и почти голым. Оказалось, конюх
ходил к колодцу, чтобы умыться. Он едва успел плеснуть на себя водой и был
вынужден спешно вернуться, ибо у пустынного племени начиналось празднество
полнолуния. Не имея полотенца, конюх обсыхал прямо на ветру. Его влажные
волосы спутались и налезали на лоб. Потная, запыленная одежда, которую он
надеялся прополоскать в воде, небрежно волочилась по земле, но конюх этого
даже не замечал. Он зачарованно смотрел на залитые голубоватым светом пески.
Тишина лунной ночи настолько завладела им, что он даже не заметил
присутствия Мейглин. А Мейглин, в свою очередь, глядела на него,
зачарованная красотой его тела.
Судя по длинным волосам и характерным завиткам волос, какие остаются,
когда волосы часто заплетают в косу, человек этот принадлежал к какому-то
клану. Он еще не вошел в зрелый возраст: при широких, мускулистых плечах
бедра у него были как у мальчишки-подростка. Мейглин застыла на месте, боясь
дышать. У нее пылали щеки, но она не могла отвести глаз от незнакомца.
Ее выдал звякнувший кувшин. Юноша обернулся во всей своей мужской
красе, и Мейглин увидела его лицо. Девушка вскрикнула: она узнала это лицо.
Тогда, во сне, показавшем ей и тяжелую судьбу юноши.
- Откажись от задуманного! - вырвалось у нее. - - Почему ты меня
увидела? - с упреком спросил он, изумившись не меньше, чем она. - Ты не
должна была меня увидеть. Содружество семи наложило на меня защитные чары.
- Пожалуй, такое не увидишь! - с непривычной для себя язвительностью
сказала Мейглин. - И ты вовсе не конюх, можешь не притворяться.
- Так ты знаешь, кто я? - удивился юноша.
Он искоса глянул на одежду, что волочил по земле, но гордость не
позволила ему скрыться в ближайших кустах.
- Чары Содружества скрывают меня от людских глаз. Либо у тебя есть
оберег, либо ты сама сведуща в магии.
- Нет у меня никакого оберега.
У Мейглин словно отшибло всякий здравый смысл, а заодно и стыд, ибо она
по-прежнему во все глаза смотрела на юношу. Она вспомнила: тогда, во сне, в