"Дженни Вурц. Дитя пророчества ("Войны Света и Теней")" - читать интересную книгу автора

его синих глазах плясали такие же дерзкие искорки. Луна придавала им
серебристый оттенок.
- Откажись от задуманного, - повторила Мейглин. - Прошу тебя, откажись.
Твоя жертва окажется напрасной.
Внимательный взгляд юноши стал жестким, словно он вдруг увидел истинную
сущность Мейглин. Он шагнул к ней. Штаны и рубаха выпали у него из рук.
Мейглин и юношу разделяла лишь ширина подноса.
- Если ты обладаешь пророческим даром и сумела узнать, кто я, тогда ты
должна понять, почему я должен это исполнить.
Мейглин покачала головой.
- Я ничего не знаю, кроме одного, - быстро проговорила она. - На
дороге, которую ты избрал, тебя ждет гибель.
Юноша глядел на нее, терзаемый душевной мукой.
- Я не могу отправиться в изгнание, ожидающее меня по другую сторону
Западных ворот! Я знаю: остальные наследные принцы послушно подчинились
велению Содружества. Маги непреклонны в своем намерении спасти королевские
династии от исчезновения. Но я не для того родился, чтобы бросать землю, на
которой вырос. Достоин ли я называться правителем, если в трудное время
оставлю родину и предам свое наследие? Я не собираюсь отправляться в
изгнание. Мое место - здесь! Я поклялся защищать свою землю и не нарушу этой
клятвы, хотя всем кажется, что окончательная победа Деш-тира совсем близка.
- Откажись от задуманного, - взмолилась Мейглин, сознавая особую силу
слов, произнесенных трижды.
Их обоих роднила упрямая надежда: Мейглин рассчитывала, что убедит его
отказаться от опасного замысла, а юноша не менее упрямо надеялся его
исполнить. После третьего отказа Мейглин поняла, что дальнейшие уговоры
бесполезны.
Она выронила поднос. Тот упал; миска с едой и кувшин разбились
вдребезги у самых ног Мейглин. Она не успела ни нагнуться, ни вскрикнуть,
как оказалась в объятиях юноши.
- Ты поранишься, - нежно прошептал он, огорченный случившимся.
Мейглин приготовилась было ответить ему какой-нибудь колкостью. Но его
заботливость отличалась от пустого ухаживания. Вместо резких слов Мейглин
вдруг почувствовала, что ее губы откликаются на его поцелуй. Юноша запустил
пальцы в ее густые волосы. Он желал ее, а полная луна ярко освещала их
сомкнувшиеся тела и словно произносила связующее заклинание. У юноши была
шелковистая гладкая кожа и неистовая сила молодого оленя. Зов плоти,
исходивший от него (о чем, вероятно, он сам даже не догадывался), лишил
Мейглин малейшей возможности отказать ему. Магия его объятия пробудила
дремавшую в ней страсть женщины.
Юноша первым пришел в себя. Он отпрянул и неуклюже попытался
извиниться.
- Прости меня. Ты такая красивая, что моя бычья натура рванулась
напролом, позабыв всякие приличия. Не расстраивайся из-за разбитой посуды. Я
сумею спрятать черепки. Иди в дом и забудь меня.
Мейглин взглянула в его ясные, освещенные луной глаза. Происходящее
казалось ей сном. Прежде чем юноша успел выпустить ее из своих рук и отойти,
Мейглин ощутила студеный ветер будущего. Благоразумие, стыд, страх - все это
стало для нее пустым звуком.
- Я не уйду. Мне нечего делать в доме. Посмотри, как прекрасны луна и