"А.П.Ксендзюк. Пороги сновидения" - читать интересную книгу автора

перевозбуждение слухового канала или перемещение его фокуса - все это,
вступая в разногласие с данными зрительной перцепции, довольно быстро
заставляет тональ собрать другой мир чувственного опыта. Зрение
перестраивается в ответ на диссоциацию с остальными каналами. Поэтому в
большинстве психоделических сеансов изменения перцепции начинаются в
кинестетической и аудиальной сфере, видения - это уже поздняя фаза
галлюциноза.
То же самое имеет место в ситуации "сонного паралича". Любопытно, что
это парадоксальное состояние, которое в опыте обычных людей встречается
относительно редко, на некоторых этапах психотехнологической практики может
превратиться в регулярный эпизод ночной жизни. Психология и психофизиология
испытывают затруднения в понимании сути и механизма "сонного паралича".
Почему человек иногда просыпается и не может шевельнуться, так как вообще не
чувствует своего тела? Почему это состояние приводит к видениям, которые
совсем не кажутся сном, а больше напоминают удивительно яркие галлюцинации и
даже отождествляются с реальностью?
Это эффект спонтанного не-делания, возникшего в результате
рассогласования перцептивных каналов. Сборка первого внимания, вызванная
внезапным пробуждением среди ночи, по каким-то причинам не завершилась.
Кинестетический (а иногда и аудиальный) канал не опознается тоналем и
поэтому отсутствует в описании вообще. Диссонанс такого масштаба понимается
тоналем как приказ сместить точку сборки, чтобы найти ту позицию, где
согласованность каналов будет восстановлена. Все последующие видения и
переживания - результат многочисленных сдвигов точки сборки в попытках
навести перцептивный порядок.
То же самое иногда происходит под наркозом, от больших доз
наркотических анальгетиков или диссоциативных анестетиков.
Если сильно постараться, можно проделать это, не обращаясь к
препаратам. Релаксация, дыхание, аутотренинг, медитативные сосредоточения на
кинестетике и на слухе - все эти давно известные приемы рано или поздно
приводят нас к рассогласованию сенсорных каналов.
Более простым и потому подходящим для повседневной работы является
не-делание сборки сигналов внутри кинестетической или аудиальной
модальности.
Если при работе со зрением мы используем "плоскость" и "перспективу",
то в работе со слухом специфика сигналов вынуждает нас обращаться к "звуку"
и "тишине". Аудиальный мир структурирован также по громкости и значимости
сигнала. Чтобы обратиться к не-деланию слуха, надо вспомнить, что каждый из
этих параметров занимает свое место в восприятии только потому, что мы
привыкли определенным образом распределять аудиальное внимание.
Попробуйте, например, перестроить противоположным образом свое
отношение к звуку и тишине. Для тоналя тишина - это фон, звук - это фигура
на фоне. Но мы можем использовать дар произвольного внимания и превратить
звук в фон, а тишину сделать фигурой, структурой, значимым содержанием.
Тогда возникнет непривычное переживание, напоминающее то, что испытывает
практик, впервые восприняв тени в качестве самостоятельных объектов. Тишина
становится осмысленной. Она выходит на первый план, и изумленный тональ
замирает.
Громкость и значение слухового сигнала можно подвергнуть операции
подобного типа. Тихое выделить как главное, а громкое - убрать на второй