"Петр Якир. Детство в тюрьме " - читать интересную книгу автора

Я утвердительно кивнул головой.
Еще около недели я находился в больничной камере, а потом был переведен
во взрослую камеру для осужденных. Через день туда же привели и Юру. Он
выглядел хуже, чем я. Оба мы еще были слабы.
В камере было около ста человек. За два дня, что мы там находились, в
нашей камере покончили с собой два перса, а всего по тюрьме покончило с
собой около десяти персов. Дело было вот в чем: по распоряжению из Москвы в
один день в Астрахани были арестованы все лица персидского происхождения.
Среди них было две категории: одни - те, что жили в России до революции;
другие - которые в 1929 году, после восстания против Реза-шаха, бежали из
Персии в СССР. Следствие почти не велось, и всем в один день пришло решение
ОСО. Тем, кто жил до революции в России, дали по десять лет, а тем, кто в
1929 г. бежал в СССР, - принудительную высылку на родину, что означало для
них смертную казнь у себя дома. Они охотно отсидели бы десять лет в СССР, а
их друзья, вместо десяти лет заключения, охотно уехали бы в Персию, но
жестокость была продумана. И те, кто не желал, чтобы им отрубили голову в
Персии, кончали с собой в советской тюрьме.
Каждый день кого-нибудь вызывали на этап, а через два дня вызвали и
нас.
Утром я и Юра получили свидание с дедушкой. Он за это время постарел.
Очень просил нас, чтобы мы больше не морили себя голодом.
Во второй половине дня нас вывели на прогулочный двор, там тщательно
обыскали, после этого помыли в бане, посадили в черный ворон, привезли на
вокзал. Когда нас вели к столыпинскому18 вагону, мы увидели на перроне
дедушку, который грустно махал нам рукой. В "Столыпин" нас затолкали человек
по 15 в купе. Поезд тронулся. Начался новый период моих испытаний -
пересыльный этап.


ПЕРЕСЫЛКА

В нашем купе были только малолетки: Абаня, Машка и два их подельника,
получившие решением спецколлегии облсуда по 5 лет по ст. 58-8. Остальные
были знакомые и незнакомые малолетки, осужденные по ст. 162 - за мелкие
кражи.
Еще в тюрьме, после обыска, нам выдали по пайке хлеба, одной селедке и
по два кусочка сахара.
В одном купе разместить 15 человек - невозможно. Лежать могли только
двое на третьей полке. Остальные кое-как уместились сидя. Окошечко было
маленькое, размером с форточку, с толстым стеклом и двумя решетками. Та
сторона купе, которая выходила в коридор, представляла собой сплошную мелкую
решетку. По коридору все время ходили конвоиры. На оправку выпускали по
одному человеку. Пить давали одновременно: принесут ведро с водой, каждый
выпьет по кружке - и уносят.
В других купе были мужчины и женщины, их набили в таком же количестве,
как и нас.
Это был переделанный столыпинский вагон. Сам же Столыпин приказал
соорудить более удобные вагоны, мне потом в них тоже пришлось ездить
несколько раз. Там сплошная решетка из крупных клеток отделяла конвой от
зэков. А этапируемые находились в общем помещении, могли общаться между