"Лео Яковлев. История Омара Хайяма, рассказанная им самим " - читать интересную книгу автора

великую замену. Тогда еще я не знал, что это время уже близко.
Эти мысли занимали меня уже по пути из Мекки в Город Пророка72,
поскольку в течение всего времени паломничества я был сосредоточен на его
ритуалах, и это мне не было трудно: я убедился, что мой опыт сосредоточения
применим во всех случаях. Свой переход мы с Хамадани совершали в обычном
торговом караване, потому что я предложил побыть в Мекке дня два после того,
как ее покинут все паломники. Мне хотелось почувствовать собственную душу
Святого Города. Увы, ничего особенного я в нем не заметил. В нем шла
обыденная жизнь, исполненная присущей людям суеты. В кофейнях обсуждали
последние новости, купцы подсчитывали барыши и снаряжали караваны для
пополнения своих запасов. В святых местах города, на священных холмах и в
священной долине73, где совсем недавно волновалось людское море, было
пустынно и так тихо, что можно было услышать журчание воды в акведуке,
бегущей в Мекку из этой долины. И я ощутил присутствие в этом благословенном
краю Аллаха более явственно, чем когда здесь все было заполнено людьми.
Наша задержка в Мекке оказалась полезной и для посещения Медины: и там
мы как бы прошли по следам основной волны паломничества и смогли спокойно
помолиться в Мечети Пророка. Отдохнув несколько дней в этом красивом городе
и подыскав попутный караван, мы вскоре покинули цветущий Йасрибский оазис и
углубились в великую пустыню, отделявшую нас от Багдада.
Переход этот занял около двух месяцев, и я никогда в жизни не имел
столько свободного времени для размышления и медитаций. Мои спутники и
погонщики, гордые тем, что преодолевают пустыню, и всецело поглощенные своей
борьбой с нею и с теми сюрпризами, которые она готовит любому, кто находится
в ней, даже не смогли бы себе представить, сколько странствий по Вселенной
за время нашего земного пути совершил я. Они просто не замечали моего
отсутствия, успокоенные наличием в караване моего тела, в то время когда моя
душа, покинув это свое вместилище, скиталась среди звезд и становилась
частью Единого, сливаясь с Ним, а потом возвращалась ко мне, обогащенная
сокровенным Высшим Знанием.
Любая, даже самая длинная дорога, имея начало, имеет и свой конец, и в
конце нашего пути нас ждала награда - прекраснейший город Багдад. Хамадани
не терпелось ввести меня в круг ученых знаменитой багдадской Низамийе, но я
настоятельно предложил ему провести в Городе Мира несколько дней, не
обнаруживая себя: мне нужно было время, чтобы окончательно вернуться на
Землю из моих скитаний по Вселенной и скрыть свою причастность к людям Пути.
Дни эти прошли среди веселой багдадской суеты.
Приняли нас в Низамийе со всем возможным почтением. При этом основное
внимание собрания было сосредоточено на мне, и я, в который раз в своей
жизни, ощутил скрытое желание своих собеседников проникнуть в тайны моего
сокровенного Знания. Вскоре кофе на столах сменили кувшины с набидом74.
Радушные хозяева, видимо, полагали, что вино развяжет мне язык, но они не
учли мой огромный опыт винопития, и эффект был обратным: языки развязались у
них. Я всегда признавал, что в вине есть грех, но мудрый человек должен
уметь пить так, чтобы вкус вина был больше спрятанного в нем греха,- пить,
чтобы не страдать от выпитого. Кроме этого, нельзя забывать о том, что
выпивший пять чаш чистого вина проявляет свою сущность - все Добро и Зло,
содержащиеся в душе пьющего. И мудрец упражнением и опытом пития определяет
для себя и не переступает ту грань, за которой вино начинает приносить
мучения, и тогда с начала пития вина и до конца от него не происходит