"Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия" - читать интересную книгу автора

расщепление и глубже него; он видит человека не как субъекта, который при
определенных условиях может воспринимать внешнюю реальность, но как
сознание, участвующее в построении реальности. Подчеркивая этот момент,
Хайдеггер всегда говорил о человеке как о dasein, бытии. Da ("здесь")
указывает на то, что человек присутствует в мире, является организованным
объектом ("эмпирическое Эго"), но в то же время и организует мир как нечто
запредельное ему ("трансцендентальное эго"). Dasein - одновременно и творец
значения, и означенное. Dasein неизменно конструирует собственный мир;
поэтому использование одного стандартного подхода для изучения всех "бытий",
как если бы они обитали в общем объективном мире, порождает принципиальную
ошибку в наших наблюдениях.
Однако важно иметь в виду, что ограничения эмпирических исследований
психотерапии дают знать о себе не только применительно к экзистенциальной
терапевтической ориентации, в связи с которой они лишь становятся более
явными. Постольку терапия - глубоко личностный человеческий опыт,
эмпирическое исследование психотерапии в рамках любой идеологической школы
неизбежно чревато ошибками и имеет весьма относительную ценность.
Общеизвестно, что на протяжении всех тридцати лет своей истории исследования
терапии мало влияли на терапевтическую практику. Как грустно заметил Карл
Роджерс, основоположник эмпирического изучения психотерапии, на самом деле
даже сами исследователи психотерапии не настолько серьезно относятся к
результатам своих исследований, чтобы изменить собственный подход к
психотерапевтической практике.
Общеизвестно также, что подавляющее большинство клиницистов прекращают
заниматься эмпирическими исследованиями, как только заканчивают диссертацию
или получают штатную должность. Если эмпирическое исследование - на самом
деле поиск и нахождение истины, почему психологи и психиатры, едва выполнят
требования академической карьеры, навсегда откладывают в сторону
статистические таблицы? Я полагаю, что, достигая профессиональной зрелости,
клиницист постепенно осознает внушительные проблемы, заключенные во всяком
эмпирическом исследовании психотерапии.
Мой личный опыт может послужить иллюстрацией. Несколько лет назад мы с
двумя коллегами выполняли большой исследовательский проект, посвященный
процессу и эффекту инкаунтер-групп. Результаты мы опубликовали в книге
"Группы встреч: введение", тогда же провозглашенной образцом точной
клинической работы и одновременно энергично раскритикованной многими
гуманистическими психологами. Целый номер упоминавшегося выше "Журнала
гуманистической психологии" был посвящен мощной атаке на наше сочинение. Оба
моих коллеги написали здравые и убедительные ответы на критику, но я
отказался это делать. В глубине души я сам испытывал сомнения относительно
смысла наших исследований не по тем причинам, которые послужили поводом к
публичной критике, а по другим. Я не мог поверить, что с помощью нашего
высоко технического, компьютеризованно-статистического подхода можно
адекватно описать подлинные переживания участников групп. Особенно беспокоил
меня один результат, методологически касавшийся самой сути нашей работы.
Дело в том, что мы с помощью грандиозного психологического инструментария
оценивали перемены, наступавшие в каждом из участников группы. Оценивание
производилось с четырех позиций: 1) с точки зрения самого участника, 2) с
точки зрения лидера группы, 3) с точки зрения других участников группы, 4) с
точки зрения непосредственного социального окружения участника. Так вот,