"Ирвин Ялом. Экзистенциальная психотерапия" - читать интересную книгу автора

переживают страх смерти очень по-разному. Можем ли мы быть более точными?
Чего именно мы боимся в смерти?
Исследователи, занимавшиеся этим вопросом, выдвинули гипотезу о том,
что страх смерти составлен из нескольких отдельных страхов. Так, например,
Джеймс Диггори и Дорен Ротман опросили большую выборку (N=563) из общей
популяции, предлагая проранжировать по значимости несколько событий,
сопутствующих смерти. Список распространенных страхов, связанных со смертью,
если их расположить в порядке уменьшения частоты, выглядит так:
Моя смерть причинит горе моим родным и друзьям.
Всем моим планам и начинаниям придет конец.
Процесс умирания может быть мучительным.
Я уже не смогу ничего ощущать.
Я уже не смогу заботиться о тех, кто зависит от меня.
Я боюсь того, что со мной будет, если окажется, что есть жизнь после
смерти.
Я боюсь того, что будет с моим телом после смерти.
Некоторые из этих страхов, видимо, не имеют прямого отношения к личной
смерти. Страх боли, несомненно, лежит по эту сторону смерти; страх
посмертной жизни лишает смерть ее смысла как конечного события; страх за
других - это, разумеется, не страх, связанный с собой. Страх личного
исчезновения - вот что должно составлять суть беспокойства: "Моим планам и
начинаниям придет конец" и "Я уже не смогу ничего ощущать".
Жак Хорон в своем обзоре основных философских взглядов на смерть
приходит к аналогичной картине. Он различает три типа страхов смерти: 1)
страх того, что наступит после смерти; 2) страх самого "события" умирания;
3) страх прекращения бытия. Первые два из них, как указывает Роберт
Кастенбаум, - это страхи того, что связано со смертью. Третий, страх
"прекращения бытия" (уничтожения, исчезновения, аннигиляции), ближе к
собственно страху смерти, и именно о нем я говорю в этих главах.
Первым, кто четко разграничил страх и тревогу (ужас), был Кьеркегор; он
противопоставил предметному страху, страху чего-либо, страх ничто: как он
сам путано выразился, "ничто, с которым у индивида нет ничего общего". Мы
испытываем ужас (или тревогу) в связи с перспективой потерять себя и стать
ничем. Эта тревога не может быть локализована. Говоря словами Ролло Мэя,
"она атакует нас со всех сторон одновременно". Страху, который нельзя ни
понять, ни локализовать, противостоять невозможно, и от этого он становится
еще страшнее: он порождает чувство беспомощности, неизменно вызывающее
дальнейшую тревогу. (Фрейд считал тревогу реакцией на беспомощность: он
писал, что это "сигнал об опасности" и что индивид "ожидает наступления
ситуации беспомощности").
Как мы можем бороться с тревогой? Смещая ее от ничто к нечто. Именно
это Кьеркегор имел в виду, когда писал, что "ничто, являющееся объектом
ужаса, так или иначе, становится все более чем-то". И это же имел в виду
Ролло Мэй, утверждая, что "тревога стремится стать страхом". После того как
нам удалось трансформировать страх ничто в страх чего-либо, мы можем начать
защищаться - избегать объекта страха, искать союзников против него,
создавать магические ритуалы для его умиротворения или планировать
систематическую кампанию для обезвреживания.
Тревога смерти: клинические манифестации
Стремление тревоги стать страхом отнюдь не способствует попыткам