"Глеб Ястребов. Кем был Иисус из Назарета? " - читать интересную книгу автора Отсюда видно, что Иоанн Креститель ощущал свою преемственность с такими
великими пророками древности, как Исаия и Амос, которые уделяли особое внимание социальной этике и справедливости. Не вполне ясно, как именно представлял себе Иоанн дальнейший апокалиптический сценарий. Кто именуется здесь "Сильнейшим"? Для евангелистов это явно Иисус. Но кого имел в виду Иоанн? (Проповеди Крестителя, как они отображены в Евангелиях, дошли до нас уже в христианской обработке.) В современной науке существуют четыре основных мнения относительно "Сильнейшего". в "Сильнейший" - это сам Бог Израилев. Пророчество Малахии (Мал 3:1: "вот, Я посылаю ангела моего, и он приготовит путь предо Мною"), которое очень рано стало ассоциироваться с Иоанном Крестителем (Мк 1:2; Мф 11:10/Лк 7:27), предполагает, что за пророком-вестником идет сам Бог. Однако это не очень вяжется с общей риторикой: "у которого я недостоин развязать ремень обуви", - так говорят не о Боге, а о людях. Да и вообще превосходство Бога - истина почти банальная (во всяком случае, таковой она была для иудеев I века), чтобы возвещать ее столь торжественно и туманно. Или фраза про "ремень обуви" является христианской редакцией?! в "Сильнейший" - это "Сын Человеческий" (см. Дан 7:13-14). Апокалиптические предсказания из Книги Даниила наложили огромный отпечаток на первохристианскую апокалиптику (см. Мк 13; Иоаннов Апокалипсис и т. д.). Слабость данной теории состоит в том, что пока не найдено достаточных доказательств тому, что в иудаизме Второго Храма вообще существовала традиция интерпретации Даниилова "Сына Человеческого" как фигуры, грядущей перед Концом. возможностью, но есть сомнения, что дело обстоит так просто: как показали современные штудии, эсхатологические и мессианские чаяния в иудаизме Второго Храма отличались глубоким многообразием, и четкой концепции грядущего "Мессии" не существовало. Более того, те тексты, которые ближе всего подходят к этой концепции, не ассоциируют с ним огонь (см., например, Псалмы Соломона 17). в Иоанн и сам точно не знал, кого ждет. На первый взгляд это странная теория, но если задуматься, Иоанн мог не иметь разработанного апокалиптического сценария. Достаточно вспомнить, как он посылал гонцов к Иисусу: "Ты ли Тот, который должен придти, или ожидать нам другого?" (Мф 11:3/Лк 7:19). Этот вопрос отражает неуверенность и отсутствие четкой концепции. Автору этих строк представляется, что наименее вероятна первая версия, а наиболее вероятна - последняя. У Иоанна могли быть те или иные догадки и предположения, но он предпочитал высказываться метафорически и несколько туманно, не претендуя на детальное знание воли Божьей. Придет ли помазанный давидический царь, или помазанный первосвященник, или архангел Михаил, или "Сын Человеческий", или Мелхиседек, или пророк, подобный Моисею, - версии, которые так или иначе появлялись в разных направлениях иудаизма, - вопрос оставался открытым. Иоанн не считал, что ему открыто ведение в данном вопросе. Главным было не то, кого именно Бог пошлет перед Концом, а то, как надлежит к этому Концу подготовиться. |
|
|