"Сетаро Ясуока. Дурная компания " - читать интересную книгу автора

______________
* Je vous reponds! (франц .) - Я отвечаю вам!

Этот странный ответ нарушил гармонию, царящую обычно в учебной
аудитории. Парень сжался, точно птица в гнезде, уши у него покраснели. "Вот
идиотина!" - прошептал я про себя.
Позже Комахико Фудзии говорил, что ему хотелось тогда привлечь к себе
внимание мадемуазель Ле Форк. Я очень удивился. Эта самая Ле Форк была
некрасивая, зловредная особа лет тридцати пяти.

Через несколько дней, возвращаясь на электричке домой, я совершенно
случайно оказался в одном вагоне с Фудзии. И был поражен, когда он,
приветливо улыбаясь, будто только и ждал этой встречи, сел рядом со мной. В
нос мне ударил какой-то странный запах. Фудзии слишком уж приветливо
заговорил со мной, при этом он беспрерывно двигался, размахивал руками,
отчего перед глазами мелькала внутренняя сторона манжетов - таких черных я в
жизни не видал, - а неприятный запах становился все ощутимей. Думая лишь о
том, как бы поскорее избавиться от Фудзии, я спросил:
- Где ты живешь?
- В Симокитадзава.
Вот не повезло - за одну остановку до моей. Он подробно и нудно
рассказывал, что родился в Синыйджу, в Корее, а сейчас живет один в комнате,
которую снимает брат - студент медицинского факультета, уехавший на каникулы
домой; что в Токио он впервые, а учится в колледже в Киото. Слушая его, я
слегка кивал, а он терся коленом о мою ногу и всякий раз, когда наклонялся
ко мне, в нос ударял запах прокисшего лука... Я уже забыл о той своей
враждебности, которую испытывал к нему несколько дней назад, когда он занял
мое место, и думал лишь о том, как отвязаться от этого человека,
распространявшего такой отвратительный запах... Перед Симокитадзава он вдруг
переменил тему и спросил:
- Не знаешь, кто такой Курт Вейль?
Мне было приятно услышать от него эти слова. В то время такой вопрос,
как никакой другой, был способен наполнить мое сердце гордостью. Я тут же
стал рассказывать ему о композиторе, написавшем "Трехгрошовую оперу".
Впервые за все время нашего пути он превратился в слушателя, но по-прежнему
ни минуты не мог усидеть спокойно. Приблизив ухо чуть ли не к самым моим
губам, он в ответ на каждое мое слово то вертел головой из стороны в
сторону, то согласно кивал. Умолкнув, я теперь уже не испытывал желания
поскорее отделаться от него. Наоборот, мне хотелось похвастать "Пур ву" -
этот журнал бывает очень трудно достать, - театральными программками и
фотокарточками актеров, которые я собирал еще со школьной скамьи, и поэтому,
когда он выходил из вагона, я пригласил его зайти ко мне домой. Ответ его
был совершенно неожиданным.
- Мне неловко идти к тебе домой, - сказал он, заливаясь краской и
беспомощно улыбаясь. - Лучше приходи ко мне. Я живу вон там, - указал он
пальцем на видневшееся в окне небольшое строение.
Смутившись, я пообещал как-нибудь зайти. Наш договор не показался мне
тогда таким уж серьезным.
Когда я пришел домой, у нас сидела моя двоюродная сестра, жившая в
Тёфу. После своей недавней помолвки она стала очень редко бывать у нас, не