"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

интересовало, как устроена эта связь.
Пан Лепинский, отец Ванды, был владельцем цементного завода в пригороде
Львова. Он имел "Мерседес-Бенц". Погожими летними воскресениями он ездил по
городу на радость детворе и на зависть большинству взрослых. Жена пана
Лепинского была по происхождению немкой, однако его знали как большого
польского патриота. Их старшая дочь Урсула более походила на мать и в
прошлом году уехала на учебу в Германию.
Закутанная в одеяло, Ванда спала на походной кровати, только пальцы ног
торчали. На самом деле Ежи не любил Ванду, говорил я себе. Я виновато
представлял себя рядом с ней, как мы прогуливаемся рука в руку,
перекатываемся по траве, сидим на лавочке в парке, смотрим на звезды.
Мои мечты резко прервал сильный взрыв на улице, от которого дом
содрогнулся. Кое-кто упал на пол, другие вскочили на ноги, а ночник себе
пошатывался - туда-сюда, туда-сюда.
Начали нервно шептать молитвы. Из другого угла убежища послышался крик
Ванды: "Ежи, где ты?!"? ее первые слова с момента, как спустилась с крыши.
Отец Ванды выключил радиоприемник "Blaupunkt", который был присоединен
к запасному аккумулятору от "Мерседеса". Диктор заканчивал новости ?
коммюнике штаб-квартиры польской армии.
"Кавалерия польского войска дала отпор немецким атакам на Краков и
нанесла существенные потери немецкой танковой дивизии. Продвижение врага на
север остановлено километров за сто от Варшавы. Волна войны поворачивается
против немцев. Призываем гражданское население остерегаться диверсантов и
доносить в полицию или в воинские подразделения про любые подозрительные
движения".
Дальше прозвучал польский гимн. Все в убежище встали, и пани Шебець
тоже, а я дальше сидел - я же не поляк.
Отец Ванды стоял по стойке "смирно", но лицо его было хмурым. Наверно
он знал что радио врет. Высокий и широкоплечий, он сначала искоса глянул на
меня, сжал кулаки, а потом закричал: "Встань, skurwy synu,[11] ты же еще в
Польше!"
Когда я вскочил на ноги, он дал мне такую затрещину, что я потерял
равновесие. Вытянувшись, он продолжал слушать гимн.
После гимна никто не говорил. Согласно сообщений, польская армия
сдерживала врага возле западных границ, а на самом деле оказалось, что
немцы, достигли пригорода Львова.
Все молча стелили себе временные кровати. Погасили свечи, светилась
только плошка. Несколько суровых на вид мужчин остались дежурить, но вскоре
их головы тяжело опустились на стол.
Я делал вид, что сплю, но сам был начеку. С улицы все сильнее и сильнее
доносилось глухое стрекотание артиллерии. Может немцы уже входили в город.
Мои уши улавливали малейшее шуршание. А глаза непроизвольно
останавливались на Ванде.

ПРО СОЛДАТ И КАПУСТУ

Вроде бы светало. Бледный свет проникал в убежище. Все вокруг крепко
спали, как будто война уже закончилась. Некоторые тяжело дышали. Закутавшись
с головой в одеяло, храпел отец Ванды. Наступил удобный момент, чтобы
выскользнуть из убежища.