"Михаил Яворский. Поцелуй льва " - читать интересную книгу автора

когда, как долго и насколько громко это делать. В их аплодисментах, кажется,
был какой-то припрятанный сценарий, который я тогда не понимал.
По крайней мере мы и дальше аплодировали ораторам, не понимая ни одного
слова, поскольку они говорили по-русски. Сначала это не имело значения,
просто как-то удивительно было. Однако волны слепого красноречия бесконечно
накатывались на нас и я чувствовал себя так, словно меня куда-то относит,
словно я потерялся во тьме, которую время от времени пронизывает маленький
луч света. За три часа болтовни я так-сяк уловил суть. Самым главным было
то, что сказали Маркс и Энгельс, как Ленин воплотил это в жизнь, а Сталин
продолжил. Благодаря им, а в частности Сталину, мы наконец свободны.
Боцва обращалась к нам последней. Она наверно знала, что мы почти не
понимаем русского языка. В конце доклада она попросила нашего бывшего
учителя перевести нам последнюю часть.
?Я прекрасно понимаю, - что в условиях буржуазной Польши вы не смогли
выучить русский язык. Не волнуйтесь, вскоре вы будете разговаривать на нем
лучше, чем на родным. Это природно, ведь русский язык? самый прогрессивный,
язык Пушкина, Толстого, Ленина и Сталина. Это язык мирового пролетариата,
язык будущего. - Стокатто ее голоса звучало убедительно и соблазнительно.
Казалось, она искренне верила в то, о чем говорила.
Когда она окончила, наши учителя-советчики вынудили нас к
аплодисментам. Отдельные выкрики наполнили спортзал: "Пусть живет
Октябрьская революция!", "Пусть живет наш вождь и учитель Иосиф Сталин!"
Громоподобные аплодисменты сотрясали стены. Зазвучал Интернационал:

Вставай проклятьем заклейменный
Весь мир голодных и рабов!
Бурлит наш разум возмущенный
И в смертный бой вести готов.


"Мы говорим рабочим: вам придется пройти через пятнадцать, двадцать,
пятьдесят лет гражданской войны и международных войн, не только чтобы
изменить теперешние условия, а чтобы изменить себя, привыкнуть к тому, что
политическая власть в ваших руках"

Карл Маркс


НОВОСТИ ИЗ ЯВОРЫ

- Он вернулся! - услыхал я выкрик пани Шебець, когда вошел на веранду.
- Пан Коваль?
- Да, только что прибыл, - сказала она и вытерла излишек помады с
уголков рта. - Да, он наконец вернулся. Я приготовлю особый ужин. Мы будем
праздновать. Тебя тоже приглашаю.
Ее голос дрожал, лицо светилось, ноги на высоких каблуках, казалось,
пританцовывали. Если бы я ее такой увидел, не зная о приезде пана Коваля, то
подумал бы, что она или упилась, или сошла с ума.
Я не удивился, что на ужин позвали и меня. Когда пан Коваль находился
дома, она обращалась со мной как с родным сыном, но когда он отсутствовал, я