"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Во мраке ("Химмерландские истории" #4) " - читать интересную книгу автора

кивнув головой, и усердно стала пододвигать к нему посуду.
- Ешь-ка, Лауст!
Задумчиво сев за стол, Лауст принялся за еду.
Послышался тяжелый стук деревянных башмаков по камням.
- Хозяин! - в ужасе прошептала Карен, схватив Лауста за плечо. Тут
дверь с громким скрипом отворилась, и в горницу вошел Йенc Андерсен,
пригнувшись под низкой притолокой. Лауст, отложив в сторону нож и вилку,
прожевал пищу и посмотрел на него снизу вверх. Йенc Андерсен молча стоял в
дверях, онемев от гнева. Жена начала тихонько убирать со стола, ее лицо
по-прежнему ничего не выражало, словно лицо покойницы.
- Сидишь тут и жир нагуливаешь, дерьмо ты этакое! - дрожа от злости,
разразился бранью Йенc Андерсен,- да я тебя... Вон отсюда! Тебе тут делать
нечего, оборванец! Да такую козявку, как ты, пальцем можно убить. Чтоб тебя!
А ну давай отсюда, да поскорее!
Войдя в горницу, Йене Андерсен стал негромко стучать палкой по
глиняному полу, он весь дрожал от ярости. Лауст надел шапку и, обойдя
беснующегося старика, пошел к двери. Там он обернулся.
- Сам ты оборванец! Ты, верно, не станешь драться, - сказал он
горячо. - Ясное дело, не посмеешь. Да я вообще не подойду больше к этой
твоей дочери! Ха!
Он вышел, хлопнув дверью.
Тут настал черед домочадцев.
Йенc Андерсен ударил жену и наконечником палки сорвал с ее головы
платок: ее почти лысая круглая голова предстала во всей своей жалкой
неприглядности. Муж хорошенько отдубасил ее в полном молчании, она покорно
принимала его побои, только время от времени коротенько покряхтывала, когда
ей доставался слишком жестокий удар.
Карен со скучающим видом сидела на откидной кровати. Ей много лет
приходилось присутствовать при подобных сценах, и при этом никогда и в
голову не приходило вмешаться. Ведь этот человек приходился ей отцом.
Внезапно Йенc Андерсен отпустил жену и повернулся к Карен.
- А теперь ты получишь взбучку!
- Нет, отец! Не надо...
Здоровенная женщина дрожала с головы до пят.
Йенc Андерсен немного постоял, откашливаясь и испепеляя ее взглядом,
потом презрительно фыркнул, вышел на галерейку и поставил палку, после чего
подвинулся к концу стола.
- Только попробуйте позвать его еще хоть раз! - скрежеща зубами, сказал
он. - Козявка! Чтоб я его больше не видел! Дрянь! Дерьмо!
Жена спокойно укутала платком свое лицо мумии и начала готовить ужин.
Она подрезала фитилек огарка свечи медными свечными щипцами, с
заостренными в виде рожков кончиками, для того чтобы вытаскивать ими
фитилек; она постояла немного, щипцы дребезжали у нее в руках.
Она ходила взад-вперед, грубые складки ее юбки были неподвижны, она
походила на кеглю, поставленную на тонкие ножки.
Вошел Антон и как можно незаметней плюхнулся на скамью. Они сели есть
молочную кашу, все до одного похожие на прожорливых, недоверчивых,
кровожадных собак. Антон безостановочно моргал глазами.
После так хорошо удавшейся ему хитрости Йенc Андерсен внимательно
следил за своими домашними. С Карен он вообще не спускал глаз. Антона