"Йоханнес Вильгельм Йенсен. Тихое прозябание ("Химмерландские истории")" - читать интересную книгу автора

Да, подперев щеку рукой. И у него стало так горько на душе. Гнев
прошел, и он только вздыхал, борясь с самим собой. Его обуревали разные
чувства, мысли начали перескакивать с одного на другое и путались все
сильнее и сильнее. Этот бешеный ритм принес ему радость и облегчение, но в
то же время совсем затуманил ему голову. "Ты, неверная девица, - подумал он,
и его слова стали складываться в песню, - подло изменила мне..."
Нильс-Кристиан печально покачал головой; в нем внезапно зазвучала
мелодия "Жил-был в Страсбурге богач...", которая тихо и успокаивающе
подступала к горлу. Его охватили боль и отчаяние. И в мрачной, угрюмой душе
Нильса-Кристиана сами собой возникли две строчки стихов. Они опьянили его;
никогда прежде не сочинял он стихов, никогда.
Нильс сбросил с ног деревянные башмаки, поднялся и начал ходить
взад-вперед по каморе. Слова сами собой ложились на мотив и сплетались в
песню. Он словно плыл в каком-то забытьи; в голове у него рождались слова,
которые сами собой ложились на музыку. Когда песня была готова, он искренне
удивился, и сокровенные богатства его души подарили ему ощущение тепла и
всепрощения. Он снова пропел сложенные им куплеты самому себе и нашел их
превосходными. Вся боль, которую он вложил в них, вернулась обратно; но
теперь уже ей сопутствовало чувство сладостного удовлетворения.
Но вот Нильс, очень разгоряченный и взволнованный, как бы очнулся и
вновь пришел в мрачное расположение духа. Умирая от жажды, он надел
деревянные башмаки и вышел во двор.
Вытащив из колодца ведро с водой и утолив жажду, Нильс на несколько
минут обрел душевное равновесие. Но когда перед его внутренним взором снова
предстал Пауль из Кьерсгора, ненависть седыми валами стала накатываться в
его душе, а на верхушке каждого покрытого пеной гребня выступила сатанинская
злоба. Нильс прокрался в камору, и тут его снова охватило отчаяние. Не вдруг
вернулся он назад к тому странному состоянию, когда сознание словно засыпало
в нем. И результатом этого явилось еще одно стихотворение. Нильс перечитал
оба и сурово вздохнул. Немного погодя на сердце у него опять защемило. И так
повторялось все снова и снова.
Антон упрямо продолжал потеть в своей постели. С громким сопением он
всасывал воздух. Из конюшни доносилось ржание лошадей. Наверху, на холме,
время от времени слышалось, как корова дергала цепь, привязанную к шесту. Во
всей усадьбе и за ее пределами царила ночная тишина.
Когда за окнами стало светать, сидевший за столом Нильс-Кристиан поднял
глаза и приятно удивился самому себе. Перед ним стоял пузырек с чернилами, и
он писал при свете фонаря. Да, он писал. Чернила были светло-синие, и Нильс
сочинил одиннадцать куплетов. Теперь он прочитал всю песню целиком, а
закончив чтение, повернул голову и улыбнулся самому себе, глуповато и
радостно. Пряча песню в шкатулку, он обнаружил осколок зеркала, вытащил этот
осколок и глянул в него. И с таким чувством, будто с ним произошло нечто
важное, он наконец улегся спать.
В дальнейшем Нильс-Кристиан почти все время сидел дома. После того, как
Кирстине вышла замуж за Пауля из Кьерсгора, все очень скоро перестали
насмехаться над Нильсом. Никому даже в голову не приходило подшучивать над
унылым видом, который он напускал на себя. Напротив, его глубоко уважали.
Ведь песня Нильса получила широкую известность. Сначала Нильс спел ее
близким друзьям, а от них она пошла дальше. Переписчики распространили ее, и
теперь почти все могли петь эти куплеты.