"Уильям Батлер Йейтс. Rosa alchemica " - читать интересную книгу авторапричастившись невообразимого фанатизма, витающего над этими серыми волнами.
Пройдя несколько шагов вдоль дамбы, мы наткнулись на старика. Судя по всему, то был сторож: он сидел на перевернутой бочке, водруженной напротив прохода в дамбе, проделанного, очевидно, не так давно, и угрюмо смотрел на горевший перед ним костер - так зевака рассматривает металлический скарб, болтающийся под днищем телеги лудильщика. Старик принадлежал к той породе людей, что зовутся святошами: я обратил внимание на четки, свисавшие с гвоздя, который удерживал обод бочки. Когда они попались мне на глаза, я непроизвольно вздрогнул, хотя и сейчас не могу сказать, что было тому причиной. Мы прошли мимо - и тут я услышал, как он бормочет нам в спину на гэльском наречии: "Идолопоклонники, идолопоклонники! Чтоб вам сгинуть в Аду, вместе с вашими бесами и ведьмами! Да пропадите вы пропадом - глядишь, сельдь вновь вернулась бы в залив"; еще какое-то время я слышал его голос, переходящий от бормотания к визгу и обратно. "Вы не боитесь, - спросил я, - что эти неотесанные рыбаки могут сорвать свое отчаянье на вас?" "Я и верные мои - мы уже давно за той границей, где нас нельзя ни обидеть, ни нам помочь - мы присоединились к сонму бессмертных духов, и наша смерть станет лишь окончательным завершением Великого Делания. Что до этих людей - придет время, и они будут жертвовать кефаль Артемиде, хотя, может, то будет какая иная рыба, приносимая в жертву какому-нибудь новому богу, - но так будет - когда люди вновь воздвигнут своим богам храмы из серого камня. Ведь их царствию несть конца, хотя они и утратили часть былого могущества, - и все же и ныне Сиды мчатся в каждом порыве ветра, танцуют и играют в тавлеи, однако им не дано вновь отстроить свои храмы, покуда на земле пребывают горечь муки и радость победы - покуда не настанет день давно Избегая пенных брызг и ветра, который каждое мгновение грозил сбить нас с ног, мы шли, держась ближе к стене, что тянулась вдоль дамбы со стороны моря, - покуда в молчании не достигли двери квадратного здания. Майкл Робартис отпер дверь ключом, - я обратил внимание на ржавые отметины, оставленные на нем множеством соленых ветров, - и провел меня узким проходом, потом - вверх по лестнице, не застеленной ковром, - и вот мы оказались в небольшой комнате, стены которой были забраны книжными стеллажами. "Сейчас тебе принесут поесть - исключительно фрукты, ибо перед церемонией следует соблюдать умеренный пост, - объяснил Майкл Робартис, - еще принесут книгу, посвященную доктрине и практикам Ордена - остаток зимнего дня ты должен провести за ее изучением." Затем он покинул меня, пообещав вернуться за час до начала церемонии. Я принялся бродить вдоль книжных полок: то была одна из самых полных алхимических библиотек, когда-либо виденных мной. На стеллажах бок о бок стояли труды Мориения17, сокрывшего бессмертное тело под грубой власяницей, и Авиценны, не знавшего меры в питье, но даже в состоянии опьянения способного повелевать бесчисленными легионами духов; Ибн Араби18, превратившего свою лютню в обиталище духов, - играя на ней, он мог заставить человека заходиться рыданиями или смехом, мог погрузить слушателей в смертельный транс; Луллия19, принявшего обличье красного петуха; Фламмеля20, много веков назад получившего - вместе с женой Парнеллой - эликсир бессмертия и, если верить легенде, до сих пор живущего в Аравии среди дервишей; и многих, многих других, менее знаменитых авторов. Среди книг было чрезвычайно мало сочинений, написанных мистиками, - исключение делалось лишь для мистиков от |
|
|