"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

всего лишь актер и что сделал он все это на спор, после чего удалился под
общий хохот и аплодисменты, чтобы съесть выигранный таким образом ужин.
В апреле 1846-го к тамошнему приходскому священнику пришел человек и
сказал, что Майкл Моран умирает. Священник нашел его в доме номер 15 (ныне
14 1/2) на Патрик-стрит, в кровати, на соломенном тюфяке, и комната забита
была до отказа оборванными уличными певцами, пришедшими скоротать с ним
последние его часы. Когда он умер, певцы собрались еще раз, со всеми своими
скрыпками, и закатили по нему поминки по первому разряду: каждый в общее
веселье внес подобающую лепту - балладу, байку, пословицу или стишок на
случай. Он свое пожил, он за себя помолился сам, и грехи ему священник
отпустил, так почему бы им не проводить его как подобает, от всей души?
Похороны назначили на следующий день. В катафалк с гробом вместе набилась
изрядная компания друзей его и почитателей, потому как шел дождь и вообще
погода выдалась на удивление мерзкая. Едва они успели тронуться с места, как
один из них выпалил вдруг: "Жуть, холод-то какой, а?" "И нь' говори, -
отозвался другой, - пока на жаренай бугор доедем, все закоченеем, что твой
покойник". "Ну, старый, учудил, - сказал третий, - не мог, што ль, в другой
какой месяц помереть, чтоб погода-ть' хоть устоялась". Тогда человек по
имени Кэрролл достал полпинты виски, и все они выпили за упокой души
усопшего. К несчастью, катафалк и впрямь оказался перегружен, - на полпути у
них полетела рессора, и в суматохе бутылка разбилась.

REGINA, REGINA PIGMEORUM, VENI{6}

Как-то вечером один средних лет человек, проведший всю жизнь свою вдали
от дребезжания колес по городским булыжным мостовым, молоденькая девушка,
его родственница, которая, по слухам, обладала достаточными духовидческими
способностями, чтобы наблюдать неизвестного происхождения огоньки, танцующие
тихо в полях между стад, и сам я, собственной персоной, шли по песку вдоль
берега моря, на крайнем западе страны. Мы говорили о Народе Забвения, как
иногда называют здесь фэйри, и за разговором дошли до всем в тех краях
известного их обиталища - до неглубокой пещеры в черных базальтовых скалах,
отражавшейся, как в воде, в мокром морском песке. Я спросил у девушки, не
видит ли она чего: мне было о чем спросить у Народа Забвения. Несколько
минут она стояла совершенно тихо, и я заметил, что она погружается
постепенно в некое подобие транса - холодный морской бриз вовсе перестал ее
беспокоить и монотонный гул набегающих волн, очевидно, совершенно для нее
смолк. Я выкрикнул громко несколько имен - все имена великих фэйри, и
буквально через несколько секунд она сказала, что слышит откуда-то изнутри
скалы музыку, потом - отдаленные голоса и согласный топот ног о камень, так,
словно собравшиеся люди приветствовали невидимого нам артиста. До самой до
этой минуты приятель мой ходил взад-вперед чуть в стороне, в нескольких
ярдах от нас, теперь же он подошел к нам вплотную и сказал, что нам,
наверное, придется отложить на время наш эксперимент, потому что сюда идут
люди, он-де слышит между скалами детский смех. Духи места и его не обошли
своим вниманием. Девушка тут же согласилась с ним и сказала, что сквозь
музыку, голоса и топот ног она тоже слышит взрывы смеха. Потом она увидела,
как пещера стала глубже и из самой глубины ее заструился свет, а с ним
явилось множество маленьких человечков{7} в разноцветных одеждах, красных по
преимуществу, и все они танцевали под музыку - мелодии такой ей прежде