"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

слышать не доводилось.
Затем я попросил ее обратиться к королеве маленького народца - пусть
она явится и поговорит с нами. Она так и сделала, но ответа не последовало.
Тогда я сам повторил слова заклятия, громко, и через секунду она сказала,
что из пещеры вышла женщина, высокая и очень красивая. К этому времени я
тоже впал в некое подобие транса,{8} и то, что принято называть ирреальным,
стало понемногу, но весьма уверенно обретать для меня зримые формы; у меня
возникло такое ощущение - не то чтобы я увидел, но именно ощутил - золотое
шитье и темные волосы. Я попросил девушку передать королеве, чтобы она
вывела из пещеры своих подданных по племенам и коленам, так, чтобы мы смогли
их разглядеть. Как и прежде, мне пришлось повторить приказ свой самому.
Маленький народец и впрямь буквально валом повалил из пещеры, выстроившись,
насколько я помню, в четыре колонны. У одних, согласно ее описанию, в руках
были луки из рябинового дерева, у других на шеях - ожерелья из чего-то вроде
чешуйчатой змеиной кожи, но как и во что они были одеты, я не помню. Я
попросил королеву сказать моей духовидице, не есть ли ее пещера, так
сказать, столица всех окрестных фэйри. Губы ее задвигались, но ответа
расслышать мы не смогли. Тогда я велел девушке положить руку королеве на
грудь, и тут каждое ее слово стало слышно совершенно отчетливо. Нет, это не
самое большое поселение фэйри в здешней округе, чуть дальше есть еще одно, и
там их куда больше. Затем я спросил, правда ли, что она и ее люди крадут
смертных, и если это правда, оставляют ли они взамен украденной другую душу.
"Да, мы меняем тела", - был ответ. "А кому-нибудь из вас приходилось
рождаться в смертном теле?" - "Да". - "Знаю ли я кого-нибудь, кто был до
своего рождения одним из вас?" - "Да, знаешь". - "Кто они?" - "Этого тебе
знать не следует". Потом я спросил, а не являются ли и сама она, и весь ее
народ "драматизациями внутренних наших состояний". "Она вас не поняла, -
сказала моя приятельница, - она говорит, что народ ее очень похож на людей,
и многое из того, что свойственно большинству из смертных, им свойственно
тоже". Я спрашивал еще о ее природе, о целях и месте ее в мироздании, но
подобного рода вопросы только лишь удивили ее и озадачили. В конце концов
она начала, кажется, терять терпение и написала для меня особо на песке -
песке невидимом: "Будь осторожен и не пытайся слишком многое о нас узнать".
Поняв, что чем-то ее задел, я поблагодарил ее за все, что она нам объяснила
и показала, и позволил ей удалиться обратно в пещеру. Чуть времени спустя
девушка очнулась от транса, холодный ветер с моря вновь напомнил о себе, и
ее передернуло дрожью.

"ОНИ СИЯЛИ ЯРОСТНО И ЯСНО"

Я знаю женщину, которой довелось однажды столкнуться лицом к лицу с
красотою героической, той самой, что, согласно Блейку, и в старости, как в
юности, царит, той самой, что зачахла в изящных наших искусствах, когда
упадок, именуемый у нас прогрессом, предпочел ей красоту сластолюбивую. Она
стояла у окна и глядела в сторону Нокнарей, где похоронена, как принято
считать, королева Мэйв,[31] - и вдруг увидела, по ее словам, "самую красивую
из женщин, какую только можно себе представить, как она сошла с холмов и
прямо к ней направилась". На поясе у женщины этой висел меч, а в поднятой
кверху руке она сжимала кинжал, одета она была во все белое, с обнаженными
до плеч руками и босая. Выглядела она "очень сильной, но не злой", то бишь