"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

Человек по имени Хирн, знахарь, который живет на границе графств Клэар
и Голуэй, говорил мне, что у фэйри "в каждом доме" есть "своя королева и
свой дурак", и если та либо другой тебя "тронут", пиши пропало, хотя на всех
прочих, обыкновенных, фэйри есть своя управа. О дураке он сказал, что тот
"из них из всех самый мудрый", а одет он обыкновенно "наподобие тех
циркачей, которые ездили в прежние времена по всей стране". Я сам помню, как
видел однажды в доме у старого мельника, совсем невдалеке от того места, где
я сижу сейчас и пишу, высокого, худого, оборванного человека, сидевшего у
огня, и как мне сказали - вот он, дурак; благодаря одному из своих друзей я
получил достаточно полное представление о фольклорной традиции этих мест,
так вот, здесь считают, что человек этот во сне ходит под землю, к фэйри; но
становится ли он там и в самом деле Amadan-na-Breena, дураком из Форта и
частью "дома", я с уверенностью сказать не могу. Одна старушка, сама
побывавшая в гостях у фэйри, - мы с ней, кстати, тоже теперь знакомы, и
очень близко, - как раз моему другу о нем и рассказала. Вот ее слова: "Есть
среди них дураки, ну, шуты такие, и этих-то мы видим постоянно, вроде того
Амадана из Баллили, они к фэйри ходят по ночам, и шутихи есть тоже, у нас их
называют Oinseach (обезьяны)". Другая старуха, родственница знахаря с
границы графства Клэар - она лечит людей и скот заговором, рассказывала так:
"Я ить тоже не всякого могу лечить. Если кого королева ударила или дурак из
Форта, я тут ничем помочь не могу. Знавала я одну женщину, та видела раз
королеву, и ничего, говорит, вылитая христианская душа, да и только. А чтобы
кто когда дурака видел, я не слыхала, кроме вот одной только женщины, она
шла как раз невдалеке от Горта и говорит вдруг "За мной идет дурак из
Форта". С ней люди были, и стали они кричать, хоть никого сами и не видели,
тут, я думаю, он и ушел, по крайней мере ей от него ничего плохого не было.
Она говорит, он был как большой такой сильный мужчина и голый наполовину,
вот и все, что она запомнила. Я-то сама его не видела, но я ж как-никак
Хирну племянница, а он тоже недаром двадцать один год пропадал". Вот еще
слова жены мельника: "Они вообще-то, говорят, соседи по большей части
неплохие, но от удара дурака лекарства нету: если он кого ударит, человеку
тому конец. Amadan-na-Breena, вот как его тут у нас называют!" Приведу еще
рассказ бедной одной старушки, живущей возле Килтартанских болот: "Это все
правда, что от удара Amadan-na-Breena лекарства нет. Был тут такой старик, и
у него была особенная бечевка, он всего тебя ей обмерит и тут же скажет, чем
ты болен; и вообще он много чего знал. Вот он мне раз и говорит: "Какой
месяц в году самый худший?" А я ему: "Конечно, май", - говорю. "Нет, -
говорит, - не май, а июнь, потому что в июне ходит Амадан и людей портит!"
Он, говорят, на вид как всякий другой человек, только он leathan (большой) и
одет в рванье. Я знала мальчишку одного, его дурак напугал; подходит тот,
значит, к стене, а из-за стены выглядывает на него ягненок, да у ягненка-то
борода; он сразу так и понял, что это Амадан, на дворе-то июнь был. Люди его
притащили сразу к тому человеку, с бечевкой который, он на мальчишку только
глянул и говорит. "Бегите за священником, и пусть над мальчиком отслужат
мессу". Они так и сделали, и что вы думаете? Он до сих пор жив, и у него
семья и дети! Один человек, Риган ему фамилия, мне так говорил: "Они, этот
другой народец, могут ходить вокруг тебя, прикасаться к тебе, и все такое.
Но ежели Amadan-na-Breena кого тронет, тому крышка". И это правда, что он
людей трогает чаще всего в июне. Был у меня знакомый человек, с которым
такое случилось, он мне сам об этом рассказал. Я парнишку того хорошо знала: