"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

дела". Мне тоже знакома одна такая женщина, и тоже не из простонародья,
которая переносится по ночам в страны неземной, чудесной совершенно красоты,
и ей между тем действительно ни до чего нет дела, кроме дома и детей;
недавно, кстати, она обратилась к знахарю, и тот ее "вылечил" - он так и
сказал. Мудрость, и красота, и сила могут, на мой взгляд, быть явлены тем,
кто умирает каждый Божий день, ими прожитый, но не той, не высшей смертью, о
которой говорил Шекспир. Между живыми и мертвыми идет война, и сельский
ирландский фольклор полон сводками с линии фронта. Так, говорят, что если на
картофель, или на пшеницу, или на другой какой из плодов земных неурожай,
значит, выдался изобильный год в стране фэйри, и что из снов уходит
мудрость, когда в деревнях по весне течет сок, и что от некоторых наших снов
деревья сохнут, и что в ноябре
Его соседи не слишком-то доверяли старческим его видениям, но в том,
что ему доводилось общаться с фэйри по молодости лет, не сомневался почти
никто. Вот слова его брата: "Он старенький уже; что бы там ему ни
почудилось, это все у него в голове. Вот будь он чуток помоложе, тогда
другое дело, конечно".
Не знаю, однако, насколько можно свидетельству этому доверять. Мартин
был человек неуживчивый и с братьями явно не ладил. Соседка его сказала
следующее: "Ах, бедолага! Сейчас-то ему, говорят, всякое там все больше
чудится, но вот двадцать-то лет назад, он ведь в самом соку был мужчина - я
про ту ночь, когда он женщин ихних видел, все худенькие, стройные, как
девочки, и шли двумя цепочками, взявшись за руки. Это как раз когда они
Фэллонову девчонку украли". Дочка одного из местных, по фамилии Фэллон,
совсем еще маленькая, встретила женщину "с рыжими волосами, яркими, что твое
серебро", эта женщина ее и увела. Другая соседка - ей, кстати, самой
пришлось как-то раз "словить в ухо" от "одного из них" за то, что она ходила
в "их" развалины, - сказала так: "Они, я так думаю, по большей части в
голове у него сидят; вчера только шла я мимо него, а он в дверях стоит, так
я ему и говорю: "Что-то у меня в ушах гудит, будто ветер, и день, и ночь,
одно и то же", - специально, чтобы он подумал, что и с ним такое же точно, а
он мне в ответ: "А я вот слышу все время, как они поют и музыку играют, а
один повадился таскать с собой маленькую такую дудочку, вот на ней-то он им
как раз и играет". Но вот что я точно знаю, так это когда он ломал ту трубу,
на которой, как он говорил, сидел ихний волынщик, то он такие камни подымал,
и в одиночку - а он ведь старенький совсем, - какие мне бы ни в жисть не
поднять, даже когда я молодая была и сильная".
Одна моя знакомая дама прислала мне из Ольстера запись своих бесед со
старухой, которая и в самом деле была с народом фэйри в отношениях чисто
дружеских. За точность приведенной ниже истории я ручаюсь совершенно:
женщина эта когда-то рассказывала мне ее сама, а потом моей знакомой удалось
вывести ее на эту тему еще раз, и она по свежим следам записала сюжет со
всеми подробностями. Она начала с того, что пожаловалась старушке - не
люблю, мол, оставаться в доме одна, боюсь фэйри и призраков, на что та
ответила: "А с чего тебе-то их бояться, а, мисс? Я сама сколько раз говорила
с женщиной, а она была самая настоящая фэйри или что-то навроде того, ну вот
как с тобой сейчас, и ничего. Она частенько в дом дедушки твоего - нет, он
матери твоей был дед - захаживала. Ну да тебе небось все про нее уже
пересказали". Левушка заверила ее: да, конечно, ей рассказывали, но дело
было давно, и ей бы очень хотелось послушать о женщине-фэйри еще разок. И