"Уильям Батлер Йейтс. Кельтские сумерки" - читать интересную книгу автора

была, помнится, утка с яблоками. И тут появляется Маленькая Женщина. "Вот, -
говорит - пришла отметить с вами Хэллоуин." - "Ну и правильно", - говорит
моя мать, а сама думает: ужо, мол, я тебе ужином-то накормлю. Села она к
очагу, посидела чуток. "А теперь, - говорит, - я тебе скажу, куда ты
отнесешь мой ужин. Наверху есть комната, где стоит станок, поставь там стол
и стул". - "Если уж ты пришла к нам на праздник, почему бы тебе не сесть,
как подобает, со всеми прочими за стол?" - "Делай, как просят, и отнеси все
наверх. Я буду есть там, и нигде больше". Ну, мать положила на тарелку кусок
утки, яблок и всего прочего, что было, и отнесла наверх; так мы и ели - у
нас свой ужин, у нее свой. А когда мы встали из-за стола, я тут же побежала
наверх, и что же я там вижу? - она, как полагается, от каждого кусочка
откусила, а самой-то и след уже простыл!"

ГРЕЗЫ БЕЗ ВСЯКОЙ МОРАЛИ

Моя знакомая, та самая, что пересказала мне историю о королеве Мэйв и
об ореховом посохе, зашла недавно в работный дом еще раз.
Давным-давно жил-был король, и король этот просто места себе не
находил, а все потому, что не было у него сына. В конце концов он вызвал
главного своего советника и сказал, мол, так-то и так-то, что мне делать. А
советник ему и говорит: "Дело это несложное, если ты все будешь делать так,
как я тебе скажу. Пусть кто-нибудь из твоих слуг сходит в такое-то и
такое-то место и поймает там рыбу. А когда он рыбу принесет, сготовь ее и
дай отведать королеве, твоей жене".
Тогда король послал слугу за рыбой, как ему и было сказано; слуга рыбу
поймал, принес ее королю, король вызвал кухарку и велел ей зажарить рыбу над
угольями, но только очень осторожно, так, чтобы кожа на ней не вздулась
нигде и не лопнула. Но каждому ведь ясно, что если печь рыбу на угольях, то
хочешь не хочешь, а кожа где-нибудь да вздуется, и вот, когда на одном боку
у рыбы стал вздуваться пузырь, кухарка его и придавила пальцем, чтобы кожа
разошлась, а потом сунула палец в рот, чтобы остудить его, и таким вот
образом сама попробовала эту рыбу. Потом рыбу снесли королеве, королева
поела, а то, что осталось, выкинули на задний двор. А на заднем дворе были в
это время кобыла да сука легавая, вот они-то все объедки и доели.
Года не прошло, королева рожает сына, и кухарка рожает тоже, и тоже
сына; а кобыла - двух жеребят, а сука - двух кутят.
Обоих мальчиков отослали вскорости в другое какое-то место на
воспитание, когда же они вернулись, оказалось, что они похожи друг на друга
как две капли воды, и ни единый человек не смог бы с виду отличить кухаркина
сына от сына королевы. Королева тогда очень рассердилась. Пошла она к
главному советнику и говорит: "Скажи, - говорит, - мне способ, как отличить,
кто из них мой сын, потому что я не желаю, чтобы кухаркин сын ел и пил за
одним столом с моим сыном". - "Нет ничего проще, - отвечает ей главный
советник, - если вы все сделаете в точности, как я вам скажу. Как увидите их
обоих и что идут они к дому, выйдите сами на порог да и станьте в дверях.
Они вас увидят, и собственный ваш сын вам поклонится, а кухаркин рассмеется
только, и все".
Так она и сделала, и когда ее собственный сын поклонился ей, слуги
пометили ему одежду, так, чтобы потом она могла его узнать. А потом, когда
они сидели за обедом, она сказала Джеку - это кухаркиного сына так звали: