"Карл Густав Юнг. Современный миф (1958) " - читать интересную книгу автора

По соображениям технического порядка воздушное пространство и небесная
сфера в наши дни более, чем когда-либо, стали предметом необычайно
пристального внимания. Это относится в особенности к летчикам, чье поле
зрения заполнено как сложной аппаратурой кабины, так и огромным
пространством неба. С одной стороны, сознание летчика сосредоточено на
деталях, требующих тщательного наблюдения; с другой же стороны его
бессознательное стремится заполнить безмерную пустоту пространства. Но
дисциплина и так называемый "здравый смысл" не позволяют ему прислушиваться
ко всем внутренним порывам и поползновениям, которые, став объектом
осознанного восприятия, могли бы компенсировать пустоту и одиночество
полета. Подобная ситуация создает идеальные условия для спонтанного
появления психических феноменов; это может подтвердить любой человек,
проведший достаточно долгое время в одиночестве, перед лицом тишины и
пустоты моря, гор, пустыни или девственного леса. Банальный рационализм и
скука выступают преимущественно как следствия перенасыщенных стимулами
потребностей, характерных для жизни в городах. Горожанин ищет

1) "Нуминозный" - ассоциируемый с понятием "Божества" (от латинского
numen - "бог" /языческий/).
искусственные стимулы, чтобы выйти за пределы банальности; одинокому
человеку их искать не приходится - они сами являются к нему.

Опыт, пережитый отшельниками-аскетами, учит нас, что в ситуации
биологического бедствия, вызванного самоограничением, компенсаторные
психические феномены возникают у них спонтанно, независимо от их желания, то
есть без вмешательства сознания; это относится как к нуминозным образам,
порождающим позитивные ощущения, так и к видениям и галлюцинациям, которые
могут восприниматься негативно. В первом случае образы исходят из той
области бессознательного, которой субъект приписывает духовный потенциал. Во
втором случае источником образов является пресытивший субъекта мир - хорошо
известный ему мир инстинктов, где обильно накрытые столы и полные кубки
служат утолению голода и жажды, прекрасные и обольстительные существа в
сладострастных видениях предлагают себя для удовлетворения вытесненных
сексуальных желаний, картины богатства и земного могущества заслоняют
действительные бедность и убожество, а голоса, шумы и музыка стремятся
оживить невыносимую немоту полного одиночества. Если во втором случае
проекции фантазий легко удается интерпретировать как образы, порожденные
вытесненными желаниями, то с "позитивными" видениями дело обстоит иначе: их
появление нельзя приписать вытесненным желаниям. Напротив, они соответствуют
вполне осознанному желанию, которое как раз поэтому не может быть источником
проекции: ведь психическое содержимое обнаруживает себя в форме проекции
только в том случае, когда его принадлежность "Я" остается неизвестной
сознанию. Поэтому от гипотезы о вытесненном желании приходится отказаться.

Отшельник ищет духовного переживания, жертвуя ради этой цели своим
физическим существом. Легко понять, что растоптанный мир его инстинктов
реагирует порождением целого ряда нежелательных проекций. Но его духовный
мир, со своей стороны, отвечает проекциями позитивной природы, что с точки
зрения нашего сциентистского рационализма кажется неожиданным и вызывает
удивление. На деле в подобной ситуации духовная сфера не испытывает никаких