"Карл Густав Юнг. Современный миф (1958) " - читать интересную книгу автора

Иезекииля1, а также анималистический элемент в природе Иеговы, который дает
о себе знать во многих отрывках Ветхого Завета. В мире христианских образов
все выглядит наоборот: Троица состоит из трех человеческих существ (в
прошлом она часто изображалась как целое с тремя головами), а четвертое
существо, Дьявол, обычно представляется в виде полуживотного. В нашей
"мандале" (символическом круге) подчеркнут животный аспект, то есть она
построена комплементарно по отношению к христианскому символу целостности.
Нужно подчеркнуть еще одно обстоятельство: два лица в нижней части
картины перевернуты относительно лиц в верхней ее части. Они, однако, не
являются отражениями этих двух верхних лиц, то есть вполне независимы и,
таким образом, воплощают мир глубин, противопоставленный высшему миру. Одно
из лиц в верхней части - светлое, тогда как второе значительно темнее и
снабжено остроконечными ушами. В противовес этой оппозиции вода течет в
одном-единственном направлении, сверху вниз, указывая таким образом на
наличие некоей разности потенциалов. Источник воды расположен не только
выше линии земного горизонта, но и выше середины холста, так что источником
жизни оказывается высший мир.

Но поскольку обычно средоточием жизненной силы считается трехмерное
человеческое тело, здесь это компенсируется тем, что источник помещен в
четвертое измерение; он берет свое начало из идеального центра, из главного
лица. Таким образом, картина дает представление о четвертом измерении как о
симметричном лишь с первого взгляда; при более внимательном рассмотрении
обнаруживается
1) Иезекииль, 1, 26.
его реальная асимметричность (заметим, что скрытая здесь проблема для
психологии бессознательного столь же важна, сколь и для ядерной физики).
Итак, "четырехмерный" фон картины представляет собой "видение" в обоих
смыслах этого слова: как от "видеть", так и от "быть видимым". Кажется делом
чистого случая, что картина получилась именно такой; она могла бы быть
совершенно иной, если бы обстоятельства момента сложились по-другому.
Зрелище этих бесцельно разбросанных по едва намеченной поверхности округлых
пятен, большая часть которых служит глазами для трудноразличимых,
полуживотных-получеловеческих лиц, лишенных какого-либо определенного
выражения, не способно возбудить наш интерес. Любая попытка установить
контакт с таким пейзажем кажется невозможной, ибо чисто случайные
конфигурации не пробуждают в человеке чувства соучастия - особенно если в
них нет привлекательности эстетического порядка. Их случайный характер
превращает любую попытку истолкования в пустую спекуляцию. И только
профессиональный интерес психолога - интерес, столь часто остающийся
непонятным для непосвященных, - побуждает его следовать смутному инстинкту
поиска порядка, используя для этой цели самое простое и изначальное из
средств - счет. Когда сопоставимых признаков мало или их вообще нет,
единственной схемой упорядочения остается число. С уверенностью можно
говорить только о том, что маленькие диски или дыры на анализируемой картине
обладают округлой формой, и что большая их часть выказывает сходство с
глазами. Подсчет этих элементов приводит к цифрам и сочетаниям, которые
выглядят совершенно случайными и повторение которых кажется крайне
маловероятным. Вот почему в подобных случаях следует попытаться избавиться
от статистического или экспериментального образа мышления: ведь, скажем,