"Зиновий Юрьев. Белое снадобье" - читать интересную книгу автора

мое любимое хобби.
Однако прошу вас не торопиться с выводами. Конечно, легче всего
пришлепнуть на человека этикетку: расщепление личности на шизофреническом
фоне или шизофрения на фоне расщепления личности. Или еще что-нибудь в
этом роде. Это, повторяю, легче всего. Тем более что на первый взгляд
кое-какие основания для этого есть. Человек стоит на карачках и устраивает
сцену пауку-крестовику. Потом смотрит на свое отображение в зеркале словно
на незнакомца и так далее.
И тем не менее я уверен, что значительно нормальнее средне нормального
человека, по крайней мере, в нашей благословенной стране, где нормы на
нормальность устанавливают безумцы.
Просто я панически боюсь превратиться в социальный электрон. Термин
этот мой, и им я называю всех тех, кто вращаются по предопределенным им
орбитам, иногда перескакивают с одного социально-имущественного уровня на
другой, но перескакивают опять же упорядочение - короче говоря, ведут себя
так, как им положено себя вести заведенным порядком вещей. Почти каждый
раз, когда я еду на работу или возвращаюсь вечером домой и вижу тысячи и
тысячи одинаковых домиков с одинаковыми крошечными лужайками перед ними, с
одинаковыми мужчинами, женщинами и детьми, занятыми одинаковыми вещами,
носящими в одинаковых головах две-три одинаковые мыслишки, - когда я все
это вижу и когда я об этом думаю, мне хочется выть от ужаса. Мне хочется
закрыть глаза, обхватить голову руками и бежать, бежать - но куда? И вот я
подмигиваю себе в зеркале и кормлю паука собственноручно пойманными
мухами, чтобы сохранить хоть призрачную, но иллюзию, что я - это я. Что
Клиффорд Марквуд, сорокалетний ученый, разведенный, живущий в ОП
Риверглейд, Фридом-авеню, 411, работающий в фирме "Прайм дейта", - это я,
а не какой-нибудь другой социальный электрон, наматывающий виток за витком
на социальной орбите. Конечно, я отдаю себе отчет, что мои призрачные
попытки сохранить свое "я" при помощи паука и бесед с самим собой в
зеркале довольно смехотворны, но что прикажете делать?
Возможно, вы скажете, что мое навязчивое стремление к индивидуальности
- это уже отклонение от нормы. Возможно, и даже вероятно, это именно так.
В таком случае плевать я хотел на норму.
Так или иначе я должен извиниться перед вами за то, что подсовываю вам
свои фобии и мании. Это, наверное, от одиночества. Нет, нет, не подумайте,
что у меня нет знакомых и я, словно некий пустынник, внемлю лишь небу и
звездам. Но, увы, сама мысль о том, что я мог бы говорить о своих чувствах
и переживаниях с сослуживцами и соседями, заставляет меня улыбаться. Я
вижу их искренне недоумевающие взгляды, их искренне наморщенные лбы,
искренне брезгливый изгиб губ - о чем это распространяется мистер Марквуд?
Почему он не найдет себе психоаналитика? Видите ли, в нашей благословенной
стране внимание и участие - товар, причем довольно редкий. Вам нужно
участие? Пожалуйста! Откройте желтые страницы телефонного справочника.
Психоаналитики в любом количестве продадут вам и участие, и внимание, и
совет. И слава богу, между прочим. Хорошо, что можно хоть купить все эти
вещи.
Ну да ладно. Пора готовить ужин, но перед этим я обычно совершаю
вечернюю прогулку. Семнадцать шагов до моего почтового ящика и семнадцать
обратно. Как я уже вам сказал в самом начале, этот день был бы абсолютно
совершенен в своей серости и будничности, если бы не письмо Карутти. Итак,