"Зиновий Юрьев. Кукла в бидоне" - читать интересную книгу автора

- Хозян, нгдэ тут... минялный касс? Такой облигаций принимают?
"Узбек, очевидно, или таджик, - подумал Иван Александрович, взглянув на
смуглое, с редкой бородкой лицо. - Какие еще облигации?"
- Вот, сматры, пжалуйса... - Человек долго копался за пазухой и
наконец вытащил несколько измятых десятирублевых облигаций трехпроцентного
займа.
- Принимают, папаша. Почему же не принимать? В любой сберегательной
кассе, - нетерпеливо сказал Польских и повернулся к Ивану Александровичу. -
Так если вы не раздумали, дубленку вам сделаем. Приятель один обещал
сообразить что-нибудь.
Иван Александрович почему-то живо представил себе мягкую теплую
дубленку, о которой давно мечтал, - дубленку глубокого темно-коричневого
тона, упругую на ощупь, словно живую, и сказал:
- Спасибо, Паша. Держи деньги. Сто пятьдесят.
- Хозян, - человек в куртке нервно переминался с ноги на ногу, - хозян,
может, ты...
- Что вам еще? - участливо спросил Иван Александрович и даже слегка
улыбнулся. Образ дубленки согревал его, и на душе почему-то стало светлее.
- Из Ошбармакского район мы, дома здес разбирал. - Человек повернулся и
показал грязной рукой на переулок, почти все деревянные домики которого были
уже снесены. - Карош лес... многа...
- Это где такое Ошбармакский район? - поинтересовался Польских. - В
Узбекистане?
- Правилно, правилно, - обрадовался человек в куртке и широко,
доверчиво улыбнулся. - Далек, тысяч километров... Значит, принимают такой
облигаций?
- Как деньги, - усмехнулся Вяхирев, - в любой сберкассе Советского
Союза. Одна из них вон там, на углу. - Он показал рукой. - Как раз под
часами...
Узбек засунул облигации в карман, потом снова достал их, нерешительно
посмотрел на своих собеседников, шмыгнул носом и начал переступать с ноги на
ногу.
- Ну что, проводить тебя до сберкассы, дорогой? - спросил Польских. -
Вон же она.
- Не... - тяжело вздохнул узбек, - не... Плохо русски знаем... Спросыт,
откуда... как сказат... Нашли мы... там. - Он снова махнул рукой в сторону
развалин домов.
Иван Александрович заметил, что ему вдруг почему-то стало интересно
разговаривать с этим забавным узбеком. Ему уже не нужно было заставлять себя
что-то отвечать из вежливости, вопросы так и крутились у него на языке.
- Как "нашли"? Прямо на земле?
- Не... - уже немножко увереннее покачал головой узбек. - В стэнэ.
Рахим нашел. Дирка такой за бумага на стэн... Как это... бумаг на стэн?
- Обои? - подсказал Польских, достал из кармана пачку "Кента", лихо
щелкнул ногтем по донышку и протянул вылезшую сигарету узбеку.
- Обой, обой, - обрадовался узбек. - Бидон такой...
Ивану Александровичу стало жарко, и он расстегнул плащ. Воображение
мгновенно нарисовало целую горку из облигаций, горку из кирпичиков-пачек, и
каждая пачка, наверное, перехвачена аптекарской резинкой, красной или
черной. Причем картина эта была ему приятна, возбуждала.