"Елена Юрская. Возвращение - смерть " - читать интересную книгу автора

Все свое ношу с собой. У него никогда не было много вещей. Тем более
теперь. Было бы здоровье - все остальное купим. Реклама карточек "Виза".
Нетвердой походкой Наум прошествовал к тамбуру и наконец уверенно
ступил на родную землю.
- С прибытием, - вразнобой заголосили серые плащи с помятыми лицами.
Весовая категория у всех, видимо, была одинаковой. Его так ждали, как он
ехал. - Просим, Наум Леонидович, машина на стоянке у вокзала.
- Да, спасибо, - бросил он через плечо, игнорируя протянутые к нему
руки. Есть - один протокол он уже нарушил. Ничего. Теплый осенний воздух
ударил в голову и, смешавшись со вчерашним, звал на подвиги. Хотелось
очистить желудок. Наум поискал глазами урну и зашагал в этом направлении.
Совсем ничего не изменилось. Тот же крашенный здание вокзала, те же
лавочки, чахлые кустики роз, снующие люди с озабоченными лицами, тетки,
продающие чебуреки. Разве что в честь столичного поезда уже не играли
"Прощание славянки". Наум приосанился и прибавил ходу. Группа встречающих,
нервно переглядываясь, засеменила за ним - но на почтительном расстоянии.
В двух шагах от урны ему стало совсем невмоготу - но вывернуться на
асфальт...Этого он не позволял себе даже в детстве. Наконец! Наум
склонился, вдохнул провоцирующий запах гнилья и поделился с родиной
содержимым своего желудка.
- Ну че ты хулиганишь, правда? - услышал Наум после того, как свет
начал казаться ему если не милым, то хотя бы более приемлемым.
- Ну, че хулиганишь? Это ж моя территория. Я тут работаю. А ты все
бутылки мне испортил. Думать надо. Нельзя было на кустики, тут же рядышком.
Болван ты.
- Что ни делает дурак, все он делает не так, - согласился Наум,
справедливо полагая, что сейчас из-за спины вырастет Максим, и все проблемы
будут решены. Но не тут то было - Максим взял на себя группу новых властей
и пытался по возможности скрыть от неё факт ночного перепоя. "Придется
общаться с народом" - Наум вытащил платок, вытер лицо и, наконец, поднял
глаза на конкурента.
- Че пялишься? - огрызнулось создание, судя по одежке, бывшее
женщиной, скорее - бабушкой лет шестидесяти пяти. Запойной такой старушкой
- хохотушкой.
- Ладно, я пошел, ты извини, я не местный. Вот, - Наум протянул
очередную смятую бумажку. Хорошо, ему объяснили - без мелких долларов ты в
этой стране - никто. Без крупных, впрочем, тоже - но это он успел выяснить
сам.
- Ой, не ври. Потому что я тебя знаю. А если бы с утра приняла, то
точно бы узнала. А так - просто помню, - генеральша вокзальных помоек
пристально взглянула ему в лицо. - Помню. Точно. Но назвать не смогу, - она
несколько раз утвердительно покачала головой и выловила из урны
относительно чистую бутылку. - Иди, не стой - день у меня сегодня хороший.
Считай, пенсию получила с надбавкой. И премией, - старуха лихо подмигнула
заплывшим глазом.
Наум отступил на полшага и лихорадочно перебрал в плохо слушающей
памяти все знакомства такого рода. Со скидкой на возраст. Ничего подобного.
Ничего подобного не могло быть у хорошего еврейского мальчика. Но, как ни
странно, он тоже знал её. Может, им сейчас двоим принять по сто пятьдесят
для очистки мозгов и заново познакомиться - хорошая мысль. И эта фотография