"Леонид Юзефович. Ситуация на Балканах ("Сыщик Путилин") " - читать интересную книгу автора

* * *

Итак, обидевшись, Иван Дмитриевич сказал курьеру, что с ним не поедет,
а через полчаса прибудет сам, выпил чаю, поцеловал жену и стал одеваться.
- Кучера звать? - спросила жена, оправляя на нем галстук.
Он помотал головой.
- Лошадей жалеешь, а себя не жалеешь, - сказала жена.
Не ответив, Иван Дмитриевич расчесал гребешком свои длинные,
свалявшиеся за ночь баки, еще раз поцеловал жену и вышел на улицу. Тут же к
нему с двух сторон подлетели двое извозчиков - следствие новой должности. С
недавних пор, став начальником сыскной полиции, он всякий раз обнаруживал
утром у подъезда кого-нибудь из этой братии, почитавшей великим счастьем
заполучить в седоки самого Путилина. Денег с него не брали. Иван Дмитриевич
не возражал, ездил задарма, но с одним исключением: непременно платил тем
ванькам, которые состояли у него в агентах. С ними не позволял себе ничего
лишнего. Лишнее - это личное, а на службе оно только мешает. Накатал на
полтину, изволь, братец, получи. Все по совести. Так же ив другом деле,
тайном.
Иван Дмитриевич был суеверен и сел в пролетку к тому извозчику, что
подкатил справа. Он считал позором для себя прибыть к шефу жандармов, не
разузнав прежде о происшествии в Миллионной, поэтому решил следовать обычным
утренним маршрутом - на службу. Там уж агенты обо всем доложат,
- Куда прикажете? - почтительно спросил извозчик.
- Эх, надо было, гляжу, к товарищу твоему садиться! - осерчал Иван
Дмитриевич. - Он бы сам повез, спрашивать не стал.
Извозчик начал оправдываться:
- Я, Иван Дмитрич, потому спросил, что, может, не на службу сегодня.
Службу-ту мы зна-аем!
- Куда же?
- В Мильёнку, может? Там, сказывают, австрияцкого посланника зарезали.
- Тогда чего спрашиваешь? Туда и вези, - распорядился Иван Дмитриевич.
В Миллионной, напротив Преображенских казарм, возле двухэтажного
зеленого особняка густо теснились кареты, ландо, извозчичьи пролетки. Здесь
проживал князь фон Аренсберг, военный агент (дед в своем рассказе
пользовался термином позднейшим - военный атташе), Иван Дмитриевич имел с
ним дело прошлой осенью, когда у князя сперли с парадного медный дверной
молоток и вся столичная полиция с ног сбилась, разыскивая это сокровище. Так
и не нашли.
К спинке одной из карет прилеплен был золотой габсбургский орел.
Значит, посол, граф Хотек, цел и невредим, а пострадал сам фон Аренсберг.
Чтобы вернее оценить масштабы случившегося, Иван Дмитриевич прошел вдоль
строя экипажей. За посольской каретой стояла простая черная коляска, при
виде которой он ощутил невольный трепет: кучер был знаком, возил не
кого-нибудь, а великого князя Петра Георгиевича, принца Ольденбургского. Это
о многом говорило. Дав сердцу срок оттрепетать, Иван Дмитриевич решительно
двинулся к подъезду. Вдруг невесть откуда вынырнул доверенный агент
Константинов, пошел рядом, заполошно шепча:
- Я вас тут давно караулю, чтоб известны были, пошто званы...
- Сгинь, - сказал Иван Дмитриевич. - Без тебя знаю.
Константинов сгинул.