"Виталий Забирко. Галактический хищник" - читать интересную книгу автора

меня, и я ощутил себя почти человеком. Естественно, пока я купался, Тхэн
прыгал вокруг и хохотал, будто присутствовал на цирковом представлении. Я
окатил его водой из шланга, что вызвало новую бурю неуемного восторга. Но
когда я предложил ему искупаться, он категорически отказался. Черт поймет
их психологию!
- Сахим кушать хочет? - спросил Тхэн, когда я выключил насос.
- Да. Будь добр, приготовь что-нибудь.
Тхэн обрадовался, будто я щедро одарил его. Он залез по колено в
реку, нагнулся и стал легонько похлопывать по воде ладонями. Я с интересом
наблюдал за ним. Через минуту Тхэн прекратил шлепать и тихо-тихо на одной
унылой, свербящей в ушах ноте засвистел. А затем вдруг резко опустил руки в
воду и одну за другой выбросил на берег пять крупных панцирных многоножек,
похожих на раков, только без клешней.
- Кушайте, сахим, - предложил Тхэн, выбираясь из воды.
Я посмотрел на копошащихся в траве многоножек, и меня невольно
передернуло.
- Что, прямо живыми? - недоверчиво спросил я.
- Они так самые вкусные! - заверил Тхэн.
- Гм... А сварить их можно?
- Можно, - кивнул Тхэн, но лицо его при этом выразило неодобрение. -
Но сырыми они вкуснее...
- Тогда вари, - не согласился я. - В рыжем тюке найдешь котелок и
печь. Печь - это такой белый металлический ящик с прозрачной крышкой. Как
ею пользоваться, покажу потом.
Тхэн взял многоножек в охапку и, расстроенно качая головой, пошел к
тюкам. Не понравилось ему мое решение.
Я распаковал синий тюк и стал собирать автоматический сачок для
ночной ловли крылатых насекомых. Установил на треноге пятиметровый шест со
светильником, а затем долго настраивал гравитационную ловушку на
классическую форму крыльев парусников. Как я уже говорил, остальные
насекомые меня не интересовали. Пока я возился с настройкой ловушки, солнце
скатилось к горизонту, воздух посвежел, и на свет божий из дневных убежищ
начали выползать насекомые. Откуда-то потянуло дымком, и я оглянулся. Тхэн
давно распаковал тюк, достал из него печь и котелок, но воспользоваться ими
и не подумал. Развел костер и варил многоножек в плоской глиняной посудине.
И откуда он ее взял - ведь шел налегке?
Я подошел поближе. Четыре тоненьких прутика каким-то чудом
поддерживали над костром глиняную чашу. Огонь жадно лизал прутики, но они
стойко противостояли языкам пламени, словно были сделаны из металла. Я
заглянул в чашу. Чистая прозрачная вода кипела ключом. А ее откуда взял
Тхэн? Если бы он включал фильтрующий насос, я бы слышал. Да и никогда он не
станет пользоваться насосом.
- Сейчас будет готово, сахим, - улыбнулся Тхэн и стал бросать в
кипяток многоножек. Они мгновенно покраснели, совсем как раки. Все-таки
много схожего у Пирены с Землей.
Я сел на землю и почувствовал, насколько устал. Гудели ноги, болели
все мышцы, отвыкшие от физических нагрузок, саднило кожу на лице и открытых
солнцу запястьях. Нет, кожа не обгорела - действительно, как меня и уверял
консул, в спектре Гангута ультрафиолета почти нет, - а просто начала дубеть
от жары и ветра.