"Павел Загребельный. Смерть в Киеве (Исторический роман о Киевской Руси) [И]" - читать интересную книгу автора

перед Дулебом появился вовсе и не игумен монастыря, этой обители бедности,
молитв и воздыханий, а высокий иерей церкви. Игумен поднял маленькую вялую
руку то ли для благословения, то ли, быть может, наоборот, чтобы прогнать
непрошеного гостя, и Дулеб точно так же, как перед этим поступил с
монахом, желая предупредить речь отца Анании уже раскрыл рот, чтобы
сообщить ему все о себе, но на сей раз более проворным оказался хозяин.
- Сказано уже, - как-то вроде бы брезгливо промолвил игумен и скривил
губы, - знаю, что посланы великим князем. Но ведь кони...
- Здесь нам будут надобны, - твердо сказал Дулеб, возненавидев
игумена за одно лишь искривление его губ и с трудом подавляя желание
швырнуть ему в лицо десяток страшных вопросов, на которые у того не могло
быть ответов.
- Не ведаю токмо, - снова начал было игумен и снова прервал его речь
Дулеб:
- Зовусь Дулеб, приближенный лекарь великого князя Изяслава, а это
товарищ мой - Иваница.
- Слуга, - уточнил игумен.
- Товарищ, - твердо повторил Дулеб, - а также помощник в моем деле.
- Тут исцеляют души, а не тело, - напомнил игумен, по-прежнему не
сходя с порога и, следовательно, еще не выражая своего отношения к
посланцам.
- Не для лечения посланы мы, - промолвил Дулеб. - Надлежит нам пройти
по следу смерти, что здесь случилась.
- Не здесь, - снова неприятно поморщился игумен. - В Киеве.
Дулеб подошел к нему, надвинулся своей грузной фигурой.
- Разве монастырь не Киев? - спросил он тихо.
- Здесь только деревья растут быстро и легко, как в Киеве, -
последовал ответ.
- А пороки?
Этим Дулеб уже откровенно намекал на виновность монастыря, а то и
самого игумена в том великом преступлении, которое свершилось в Киеве,
намекал, быть может, и преждевременно и даже вопреки своему
неторопливо-спокойному обыкновению, но слишком уж надменно держался игумен
Анания и спешил выразить свое презрение к княжьему лекарю. Презрения же
Дулеб не терпел ни от кого.
Вот так и стояли они друг перед другом; впервые встретились, а уже
враги до самой могилы, враги заклятые, упорные, пока беспричинные. Просто
у каждого было какое-то положение в жизни, и он должен был по-своему его
защищать, отсюда неуклонно рождалась враждебность. Это неважно, что оба
они служили одному и тому же князю. Собственно, сам князь и послужил
причиной их стычки, он не подумал, как это неуместно посылать одного
своего слугу, скажем, слишком земного, телесного, проверять и выпытывать
слугу небесно-духовного. Низшего он послал против высшего, а от этого
добра не жди никогда.
Игумен Анания и не ответил на последнее слово Дулеба.
Пренебрежительным молчанием он подчеркнул неуместность и непристойность
вопроса. Стоял гордо выпрямившись, смотрел мимо Дулеба куда-то в
пространство, смотрел в прошлое, видел там торжества высокие и не
будничные, видел свое вознесение, когда великий князь Мстислав доверил ему
сей монастырь княжий, где с тех дней бывали только люди значительные и