"Павел Архипович Загребельный. Изгнание из рая ("Львиное сердце" #2)" - читать интересную книгу автора

- А если хочу! Вот вам деньги. Принесите мне спички и пачку сигарет.
- Там завмаг к вам хотел, так я ему - пускай принесет...
- Может, неудобно?
- А кто же вам носить будет, если не завмаг? Я мигом!
И уже через несколько минут - и спички, и сигареты "Прима", с которыми
Гриша не знал что и делать, зато поскорее поджег Верочкину писанину и
пристально следил, чтобы сгорела дотла.
Потом он прикурил сигарету, пыхнул дымком, подошел к окну, посмотрел на
мир божий и вдруг вспомнил слова своей странной помощницы о том, что свое
письмо она размножила в трех экземплярах, и ужаснулся: один экземпляр он
сжег. А остальные два? Куда они направятся? К Дашуньке? Местному начальству
или в Организацию Объединенных Наций?
Гриша снова метнулся к окну. Выхватил из кармана платочек, вытер лицо,
шею. Не знал, что еще с рассвета перед зданием сельсовета возле цветников
сидела его оппозиция в составе Благородного и Первородного, Интригана и
Хулигана, Таксебе и Нитуданисюда, следила за всем происходящим в двухэтажном
здании сельсовета, направляя события, подсылала новому председателю комичных
посетителей, чтобы напугать, дискредитировать, отбить охоту, заставить
поднять руки, сдаться, признать свое бессилие и снова попросить дядьку
Вновьизбрать к власти.
Гриша ничего этого не знал, не среагировал даже на мимолетное сообщение
об оппозиции со стороны деда Утюжка, не догадался выглянуть в окно, чтобы
увидеть, как красуются среди цветников, выпестованных Ганной Афанасьевной,
Благородный и Первородный, Интриган и Хулиган, Таксебе и Нитуданисюда, как
без устали все утро грызут семечки и как зорко следят за окнами его
кабинета.
Когда он открыл окно, они тотчас же начали комментировать:
- Ага! Задыхается!
Когда выглянул и посмотрел на небо, закряхтели:
- Лететь хочет? Хотя бы поскорее!
Когда высунулся из окна и бессильно вытирал лицо и шею платочком,
заторжествовали:
- Ага! Допекло!
А Гриша ничего этого не знал, потому что оппозиция сидела перед
сельсоветом, в контакты не вступала, на переговоры не шла и вообще не
заявляла о своем существовании, так что если бы у него спросили об
оппозиции, он бы с огромным удивлением воскликнул:
- А что это такое?
До сих пор еще не звонил телефон, потому что Гриша пришел в сельсовет в
семь часов утра, и в помыслах не имея, что нарушает трудовое
законодательство для учреждений, но теперь черный ящичек, стоявший на столе,
зазвенел так, что и мертвый бы проснулся. Гриша взял трубку.
- Алло!
- Кто это? - закричало откуда-то, неизвестно и откуда.
- Левенец.
- Что за Левенец?
- Председатель Веселоярского сельисполкома.
- Ага! Как раз ты мне и нужен. Говорит Крикливец.
- Могли бы поздороваться, товарищ Крикливец, - спокойно сказал Гриша.
- Что-о? - закричал Крикливец. - Тебе там делать нечего? Ты знаешь, кто