"Виталий Закруткин. Подсолнух (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

воды. За ними в тщетных поисках влаги устремлялись корни трав, но влага
исчезала гораздо быстрее, чем двигались вглубь теряющие силы корни. Травы
стали буреть, сохнуть, и вся степь словно потускнела, сделалась серой и
неприютной.
Лишь иногда ненадолго в степи срывался ветер. Он пробегал по низинам,
шевелил увядающие травы, и травы отзывались жестким жестяным шелестом. Потом
ветер пропадал. Степь снова погружалась в унылое безмолвие.
Но однажды перед рассветом с востока подул ровный, сухой ветер. Он не
ослабевал и, казалось, не крепчал, дул утром и днем, вечером и ночью с
тоскливым, зловещим однообразием. Никакой прохлады не было в этом душном,
горячем ветре, никакого облегчения он не приносил. На четвертые сутки ветер
усилился, стал нести с собой редкие песчинки и почти незаметную мелкую пыль.
Как раз в эти дни у отрожины балки ярко и молодо зацвел подсолнух. Он
расцветал наперекор всему, словно его не касалось то, что происходило в
степи: жаркое дыхание суховея, безвременное увядание трав, неутоленная,
смертная жажда пересохшей земли.
Подсолнух был виден издалека. Одиноко высился он среди серых ковылей и
полыни, вызывающе поворачивая к горячему солнцу свою цветущую корзинку.
Теперь Отец и его подпаски все дни проводили возле балки. Отару они
пасли ночами, когда наступала короткая прохлада, а с восходом солнца
подгоняли овец к отрожине и там, у воды, держали до подвечерья, пока
разомлелые от жары и духоты овцы начинали двигаться.
Вода в балке иссякала. Отец с Бадмой прошли вдоль кривой отрожины,
осмотрели ее и решили вырыть возле тырла глубокую копань, чтобы овцы не
остались без воды.
- Ступай в кошару, - сказал Отец Доньке, - нехай кто-либо съездит в
контору и привезет лопаты, топоры, штук десять бревен.
Донька давно не виделся с Улей. С трудом скрывая радость, он вскочил,
потянулся за сапогами:
- Может, бульдозер у директора попросить?
Отец нахмурился:
- Бульдозер нужнее на канале, который до центральной усадьбы роют. А мы
на одной копани управимся без бульдозера.
Бадма счел нужным прибавить:
- Дяде Фоке перекажи и другим чабанам, чтобы помогли рыть копань, овец
небось будут поить.
Наутро Уля с Донькой привезли все, что просил Отец. Следом за ними
пригнал свою отару дядя Фока. Ухмыляясь и подмаргивая Бадме, он повел плечом
в сторону подсолнуха:
- Цветет, чудак, и не ведает, что конец ему подходит.
Отец взял с арбы лопату:
- Хватит язык чесать. Пошли.
Работать было трудно. Все чабаны, кроме Отца, поснимали рубахи,
разулись и подвернули штаны.
Пока мужчины копали, Уля сварила обед, но люди, изнывая от жары, ели
неохотно. Только Донька ел за четверых и похваливал жидкий пересоленный
кондер.
После короткого отдыха Уля уехала, а чабаны продолжали рыть большую
круглую копань. Солнце палило нещадно, пот слепил людям глаза, струйками
стекал с голых спин.