"Виталий Закруткин. Подсолнух (Рассказ)" - читать интересную книгу автораводы. За ними в тщетных поисках влаги устремлялись корни трав, но влага
исчезала гораздо быстрее, чем двигались вглубь теряющие силы корни. Травы стали буреть, сохнуть, и вся степь словно потускнела, сделалась серой и неприютной. Лишь иногда ненадолго в степи срывался ветер. Он пробегал по низинам, шевелил увядающие травы, и травы отзывались жестким жестяным шелестом. Потом ветер пропадал. Степь снова погружалась в унылое безмолвие. Но однажды перед рассветом с востока подул ровный, сухой ветер. Он не ослабевал и, казалось, не крепчал, дул утром и днем, вечером и ночью с тоскливым, зловещим однообразием. Никакой прохлады не было в этом душном, горячем ветре, никакого облегчения он не приносил. На четвертые сутки ветер усилился, стал нести с собой редкие песчинки и почти незаметную мелкую пыль. Как раз в эти дни у отрожины балки ярко и молодо зацвел подсолнух. Он расцветал наперекор всему, словно его не касалось то, что происходило в степи: жаркое дыхание суховея, безвременное увядание трав, неутоленная, смертная жажда пересохшей земли. Подсолнух был виден издалека. Одиноко высился он среди серых ковылей и полыни, вызывающе поворачивая к горячему солнцу свою цветущую корзинку. Теперь Отец и его подпаски все дни проводили возле балки. Отару они пасли ночами, когда наступала короткая прохлада, а с восходом солнца подгоняли овец к отрожине и там, у воды, держали до подвечерья, пока разомлелые от жары и духоты овцы начинали двигаться. Вода в балке иссякала. Отец с Бадмой прошли вдоль кривой отрожины, осмотрели ее и решили вырыть возле тырла глубокую копань, чтобы овцы не остались без воды. контору и привезет лопаты, топоры, штук десять бревен. Донька давно не виделся с Улей. С трудом скрывая радость, он вскочил, потянулся за сапогами: - Может, бульдозер у директора попросить? Отец нахмурился: - Бульдозер нужнее на канале, который до центральной усадьбы роют. А мы на одной копани управимся без бульдозера. Бадма счел нужным прибавить: - Дяде Фоке перекажи и другим чабанам, чтобы помогли рыть копань, овец небось будут поить. Наутро Уля с Донькой привезли все, что просил Отец. Следом за ними пригнал свою отару дядя Фока. Ухмыляясь и подмаргивая Бадме, он повел плечом в сторону подсолнуха: - Цветет, чудак, и не ведает, что конец ему подходит. Отец взял с арбы лопату: - Хватит язык чесать. Пошли. Работать было трудно. Все чабаны, кроме Отца, поснимали рубахи, разулись и подвернули штаны. Пока мужчины копали, Уля сварила обед, но люди, изнывая от жары, ели неохотно. Только Донька ел за четверых и похваливал жидкий пересоленный кондер. После короткого отдыха Уля уехала, а чабаны продолжали рыть большую круглую копань. Солнце палило нещадно, пот слепил людям глаза, струйками стекал с голых спин. |
|
|