"Валерий Замыслов. Иван Болотников (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- Эгей, сын боярский!
Иванка шевельнулся, отозвался хрипло:
- Чего тебе?
- Не сдох? Поди, худо без одежи, а?
Голос караульного ленив и скучен. Иванка промолчал. Караульный
сморкнул, вытер пальцы о штаны.
- Один черт помирать. Ты бы помолился за упокой, а?
Иванка вновь смолчал. Босые ноги стыли в воде, все тело била мелкая
дрожь.
- Чей хоть родом-то, человече? За кого свечку ставить?
Но ответа так и не дождался.
Мамон лежал на лавке. Скользнул рукой по стене, наткнулся на холодную
рукоять меча в золотых ножнах.
"Князя Телятевского... Горюет, поди, Андрей Андреич. Царев подарок".
Вспомнил гордое лицо Телятевского, ухмыльнулся.
"Не довелось тебе, князь, надо мной потешиться. Ушел твой верный
страж, далече ушел. Теперь ищи-свищи".
Еще прошлым летом Мамон жил в Богородском. После бунта Телятевский
спешно прискакал в вотчину с оружной челядью. Был разгневан, смутьянов
повелел сечь нещадно батогами. Всю неделю челядинцы с приказчиком рыскали
по избам, искали жито.
- Худо княжье добро стережешь, Мамон. Разорил ты меня, пятидесятник.
Ежели хлеб пропадет, быть тебе битым. Батогов не пожалею, - серчал
Телятевский.
Но хлеб как сквозь землю провалился. Телятевский повелел растянуть
Мамона на козле. Тот зло сверкнул глазами.
- Не срами перед холопами, князь. Служил тебе верой и правдой.
- Вон твоя служба, - Телятевский показал рукой на пустые амбары. -
Вяжите его!
- Дружинник1 все же... По вольной к тебе пришел, - заметался Мамон.
- Ничего, не велик родом. Приступайте!
Привязали к скамье, оголили спину. Били долго, кровеня белое тело.
Мамон стонал, скрипел зубами, а затем впал в беспамятство. Очнулся, когда
окатили водой. Подле стоял ближний княжий челядинец Якушка, скалил зубы:
- Однако слаб ты, Мамон Ерофеич. И всего-то батогом погрели.
- Глумишься? Ну-ну, припомню твое радение, век не забуду, - набычась,
выдавил Мамон.
Несколько дней отлеживался в своей избе, пока ее позвал княжий тиун
Ферапонт.
- Князь Андрей Андреич отбыл в Москву. Повелел тебе крепко оберегать
хоромы. Ты уж порадей, милок.
- Порадею, Ферапонт Захарыч, порадею. Глаз не спущу. Ноне сам буду в
хоромах ночевать, как бы мужики петуха не пустили. Недовольствует
народишко.
- Сохрани господь, милок... А ты ночуй, и мне покойней.
Тиун был тих и набожен, он вскоре удалился в молельную, а Мамон
прошелся по княжьим покоям. Полы и лавки устланы заморскими коврами,
потолки и стены обиты красным сукном, расписаны травами. В поставцах -
золотые и серебряные яндовы и кубки, чаши и чарки. В опочивальне князя, над
ложницей, вся стена увешана мечами и саблями, пистолями и самопалами,