"Станислав Зарницкий. Дюрер " - читать интересную книгу автора

Шонгауэра. Теперь шли учиться не с юга на север, а с берегов Шельды к
истокам Дуная и Рейна, Дюрер двигался в обратном направлении. Заметив свою
ошибку, повернул назад.
Вполне возможно, что происходили события так: в Майнце распрощался
Дюрер с имхофовскими людьми - он собирался на некоторое время остаться здесь
и попытать счастья. Стал разыскивать мастера Эрхарда Рейвиха, о котором был
наслышан от Вольгемута. Это его мертвые короли из "Домашней книги" не давали
Альбрехту в последнее время покоя. Знаменитого гравера Дюрер должен был
увидеть обязательно и, может быть, даже поучиться у него. Копирование гравюр
Рейвиха из "Домашней книги" и "Путешествия Бернгарда фон Брайденбаха в
Святую землю" Вольгемут считал лучшей школой. А многие его находки
Пляйденвурф, не указывая источника, использовал в собственных произведениях.
Знал Альбрехт и об умении Рейвиха работать по меди. В Нюрнберге это пока не
практиковалось. Там цепко держались за ксилографию (так называется гравюра
на дереве).
Разыскать дом мастера Эрхарда особого труда не составило. В Майнце знал
его почти каждый. Представлял Альбрехт себе автора "Пляски смерти"
изможденным аскетом, измученным всевозможными недугами, стоящим на пороге
небытия. Жестоко ошибся. Меньше всего, видимо, думал Рейвих о незваной
гостье. Жизнь его интересовала значительно больше. Чрево вместительное, щеки
того гляди лопнут. Расселся вольготно на лавке, с аппетитом слушает, в
глазах насмешливые зайчики блещут. Как же, как же, знает он Нюрнберг! Это
там, что ли, живописцы гульденами крыши кроют, ибо им их девать некуда? О
Вольгемуте что-то вроде слышал. О своих товарах Альбрехтовы земляки на весь
свет трубят, а о тех, кто город украшает, похвального слова не скажут.
"Хроника" Рейвиха заинтересовала. Ему все нужно было знать: кто рисовал, кто
резал, как долго работали? Ну, если за издание взялся Кобергер, то будет на
что посмотреть. Мастер Антон ему известен - большое дело делает. А главное -
не о своей мошне печется, а торит немецкому искусству путь. Вот благодаря
таким, как он, набирает в Германии силу граверное дело. А ему принадлежит
будущее. Алтари и портреты с гравюрой равняться не могут. Гравюра проникнет
в самые отдаленные места, расскажет на понятном для всех языке обо всем. Да
что там - вот попалась же Альбрехту на глаза его книга, и он поспешил
навестить гравера. Картина сгорела - и нет ее, а книгу и гравюру не
уничтожишь. Они неистребимы.
Намекнул Альбрехт: не посоветует ли, мол, мастер, где в совершенстве
граверное мастерство можно постигнуть? Думал, скажет Рейвих - у меня,
конечно. Но тот будто не понял. Посоветовал идти на юг - в Базель, в
Страсбург. Вот там есть мастера! Заикнулся Альбрехт о Шонгауэре, но мастер
Эрхард к нему идти пока что отсоветовал. Конечно, Мартин - недюжинный
художник, немало сделал он и для искусства гравюры. Но говорят, в последнее
время забросил штихель. К тому же его сейчас и нет в Кольмаре. Выполняет
заказ в другом городе, а в каком - запамятовал.
Пришлось с Рейвихом распрощаться. Не станешь ведь навязываться, если
мастер не желает брать в ученики. Несколько дней Альбрехт в Майнце. Посетил
местных живописцев. Недалеко ушли они от Вольгемута. Будь его воля - сразу
бы поворотил на юг. Все равно куда - в Кольмар или в Базель. Но дал отцу
слово идти в Нидерланды. Нарушишь его - не видать тогда счастья.
Зима, однако, застала его в Майнце. Сходил он в Нидерланды, но ничего
интересного для себя там не обнаружил. Недалеко ушли нидерландские мастера