"Станислав Зарницкий. Дюрер " - читать интересную книгу автора

от нюрнбергских. Что же касается гравюры, то было бы глупо учиться у тех,
кто сам еще учится. Так и передал отцу через знакомого купца,
возвращавшегося в Нюрнберг, Попросил добавить, что теперь он твердо решил
стать художником-гравером и поэтому по весне отправится в верховья Рейна. И
хочет на то отцовского благословения.
В Майнце Альбрехт опять пришел к Рейвиху - предложил себя в качестве
подмастерья. Вместо платы, сказал, одного желает: научиться искусству
гравюры на меди. На сей раз Рейвих предложение принял. Потом признался: было
у него вначале впечатление, что ищет молодой человек легких путей. А тут до
седьмого пота надо трудиться. Дальше - знакомая история: пришлось засесть за
черновую работу - резать доски. Без этого никак нельзя, поучал Рейвих. Грош
цена тому мастеру, который не знает, сможет ли резчик в точности исполнить
его замысел. По прошествии времени поручил ему Эрхард создать собственную
композицию. Сразу, конечно, не получалось. Вторая пластина - ничего себе,
терпимо. Седьмую Рейвих уже похвалил. К этому времени пришло письмо от отца:
разрешал идти в Кольмар или в Базель - по собственному усмотрению.
Весной 1491 года вместе с попутным купеческим караваном ушел Дюрер в
Кольмар - в надежде на то, что Мартин Шонгауэр вернулся наконец в родные
края и что удастся встретиться с ним. Работая у Рейвиха, познакомился
Альбрехт с теми гравюрами великого мастера, которых не видел ни в собрании
отца, ни у Вольгемута. Внимательно и подолгу изучал он изображенных
Шонгауэром апостолов, мучеников, сцены из жизни богоматери и Христа. Видел,
как совершенствовал тот свое мастерство, как ясно и гармонично компоновал он
на листе фигуры, так что сразу можно было охватить их глазом, как
выразительно вел линии, как искусно использовал короткий штрих для передачи
света и тени, объемности тел. Все больше восхищался Альбрехт мастером
Мартином. Это потом скажут, что у Шонгауэра изящество выродилось в
изощренность. Для Дюрера достигнутое им было совершенством. Потому и
стремился в Кольмар - увидеть Мартина, поучиться у него.
И когда уже был у цели, узнал из случайного разговора, что опоздал: 2
февраля 1491 года славный мастер скончался в Брейзахе, где, уже будучи
тяжело больным, из последних сил торопился закончить фреску, изображавшую
Страшный суд. Обидно было до слез - столько мечтать о встрече, столько
надежд связать с нею и вдруг от какого-то прохожего узнать: ничего не будет.
Помни о смерти, Человек, спеши совершить задуманное!
Тем не менее продолжал свой путь. С какой целью? Поклониться дому, где
жил этот великий мастер? Поговорить с его учениками, которых он наверняка
оставил? Увидеть его работы?
Когда караван достиг Кольмара, непонятная робость охватила Альбрехта.
Даже рад был тому, что купцы, замешкавшиеся в пути, подошли к стенам города
уже после закрытия ворот. Заночевали на постоялом дворе. Ночь провел без
сна, а на рассвете собрался с духом и, словно в холодную воду, нырнул в
городские ворота. Стража показала нужный дом. Не раз обошел его вокруг. Нет,
рано еще набиваться в гости. Зашел в собор - холодно, мрачно. Неокрепшие
солнечные лучи гуляют под потолком. На скамьях - первые богомольцы.
Чудилось: просят они бога за душу Шонгауэра. Почти на цыпочках, чтобы не
мешать, обошел собор. В каждой картине, казалось, узнавал уверенную руку
мастера Мартина.
Наконец решил - пора! Постучал кольцом в окованную железом дверь.
Открыли сразу - будто ждали. Какой-то мальчишка, наверно ученик, провел в