"Василий Зеньковский. Пять месяцев у власти (15 мая -19 октября 1918 г.)" - читать интересную книгу автора

собрании и что поэтому созывать его он не намерен. К 15/VIII он уехал в
Москву, легальные пути для урегулирования бушевавшей украинской стихии
церковной закрылись... Мы (русские) были крайне огорчены, - так как по ходу
политических событий ясно было, что потребность национального выявления
церковности в украинстве очень сильна, - а духовенство на Украине всегда
было главным хранителем украинского сознания...

События не заставили себя долго ждать. Убедившись, что с епископами они
ничего не могут сделать, горячие го ловы из украинских церковных кругов
(священники, диаконы а псаломщики) решили действовать без епископов и
создали "украинскую церковную раду", имевшую специальную задачу созвать
поместный украинский собор. Я не был в курсе всех этих дел, общерусская
трагедия развертывалась (Сентябрь-Октябрь) со страшной быстротой. Но уже в
Ноябре я услышал об образовании упомянутой церковной рады. Добрых вестей я
не слышал, не мог сразу поверить в серьезность этого начинания - но скоро
узнал, что эта рада работает регулярно и поспешно. Переворот - устранение
представителей Временного Правительства (т. е. военной власти) у нас
произошел в Ноябре. Централ<ьная> Рада оказалась высшей властью, - созыв
собора делался видимо возможным, в самом конце Ноября к нам неожиданно
приехала депутация от Собора Московского в лице кн. Григ. Ник. Трубецкого и
проф. С. А. Котляревского. В Москве были крайне обеспокоены бурным развитием
церковных событий в Киеве, там происходили совещания при Соборном Совете о
том, что делать; большинство склонялось к тому, чтобы разрешить и
благословить созыв поместного Собора - но точно не знали, чем это могло
кончиться, вообще были в полной растерянности. Делегаты из Москвы имели
несколько совещаний с русскими церковно общественными кругами; наше Рел.
Фил. Общество устроило открытое собрание для обсуждения церковного
украинского вопроса. Это собрание, в общем прошедшее спокойно, показало
нашим гостям, как трудно уже было в это время найти какой-либо выход для
умиротворения начавшегося движения (хотя на заседании Рел. Фил. Общ. было
всего 2-3 ярких представителя церковного украинства, главные деятели не
захотели придти). Мне кажется, что и Трубецкой, и Котляревский уехали
недовольные нами (т. е. русской церковной интеллигенцией)за то, что мы как
бы слишком быстро сдаемся на неправильные требования украинцев. Им было,
конечно, трудно понять, что у нас не было уже возможности затормозить
церковное украинское

40


движение, - что единственная тактика для нас была в том, чтобы
стремиться внести возможно более духа церковности и это движение, извнутри
его преображая.

Вскоре после отъезда московских делегатов, видимо, хотевших найти опору
для того, чтобы от имени местных кругов бороться в Москве против
благословения на созыв Украинского Собора, я получил приглашение в состав
"предсоборной церковной рады" и по совещании со своими друзьями вошел в ее
состав. То, что я увидел, показалось мне и убогим и мизерным, но бурным и
самодовольным, - жуткое чувство еще сильнее разгоралось во мне. Было ясно,