"Василий Зеньковский. Пять месяцев у власти (15 мая -19 октября 1918 г.)" - читать интересную книгу авторанастаивал на этом, говоря, что посылка официального обращения к Патриарху
сделает 69 уже невозможным "частное", неформальное вмешательство Патриарха в положение вещей. Для меня было неясно, что может сделать Патриарх после выборов? Просить, повлиять на митр. Антония, чтобы он отказался ехать в Киев и таким образом сделать возможными новые выборы? Не знаю, это для меня осталось загадкой, но я решил уступить и сказал, что не буду ничего писать Патриарху при условии, что в Москву не будут посланы официальные материалы, а будет послано лишь частное письмо. Лизогуб не протестовал, когда я телефону сговорился с ним - и он хотел, конечно, мира. Я уверен, что арх. Евлогий меня не обманывал и действительно имел какой-то план, но уже через два дня - через ту же "подпольную" почту, которая передавала известия из Министерства епископам, я узнал, что фактически в Москву выехал со всеми официальными материалами доверенный человек от еп. Никодима, - и таким образом обещание арх. Евлогия оказалось нарушенным. Я просил навести более точные справки - и они подтвердили известие... Что было делать? Для меня стало ясно, что еп. Никодим (надеюсь, без арх. Евлогия) воспользовался "перемирием", чтобы выиграть время получить формальное утверждение Патриарха и Высш<его> Церковного Совета раньше, чем мы сможем осведомить его о своей точке зрения. Я решил действовать через немцев, так как прямого телеграфного сообщения с Москвой не было) и отправился к Лизогубу. Лизогуб, как и я, был крайне возмущен обманом со стороны епископата. Телеграмма была составлена кратко и просила Патриарха воздержаться от утверждения решения епархиального собрания до получения от нас материалов, освещающих позицию правительства, желающего отложения выборов. Материалы эти - краткий, но ясный меморандум о положении церковных дел на Украине - были посланы в Москву на другой день (кажется, это было 23 Мая). Своим обращением к Патриарху как к высшей церковной власти я хотел подчеркнуть, что мы признаем ее таковой, что никакого, обычно свойственного молодым политическим организмам (Эстония, Польша, Финляндия!), желания разрыва с Москвой и установления через Константинополь автокефалии у меня не было. Недостатка в таких советах не было - украинские церковные деятели оценивали мой "провал" на епарх. собрании как объявление войны Правительству и настаивали на том, что именно сейчас было очень удобное время, чтобы разорвать с епископатом, столь себя связы- 70 вавшим с Москвой. Я говорил этим горячим людям одно: если Вы пойдете сейчас на разрыв, Вы не сможете созвать Украинского Собора, ибо без епископов Собор неканоничен, значит нельзя действовать так, а надо добиться созыва Украинского Собора. Хотя упрямые украинцы и спорили со мной (между прочим, на острых мерах настаивал - хотя и осторожно, считая себя вообще и |
|
|