"Мишель Зевако. Смертельные враги ("История рода Пардальянов" #5) " - читать интересную книгу автора

- Вы сами произнесли это имя. Да, я люблю Пардальяна... Но, поверьте
мне, кардинал, вам лучше убрать кинжал... Если кто-то и должен убить
Пардальяна, то не вы.
- Не я? Но кто же тогда?! - прорычал Монтальте, побледнев как полотно.
- Я!
- Господи, почему?
- Потому что я его люблю, - холодно отвечала Фауста.

Глава 5
ПОСЛЕДНЯЯ МЫСЛЬ СИКСТА V

После ухода племянника Сикст V долго сидел, задумавшись, за письменным
столом. Его размышления прервал приход секретаря - тихим голосом тот
сообщил, что граф Эркуле Сфондрато настойчиво просит удостоить его
аудиенции; секретарь добавил, что граф казался чрезвычайно взволнованным.
Имя Эркуле Сфондрато, внезапно ворвавшееся в размышления папы, блеснуло
для Сикста ярким лучом, и он прошептал:
- Вот человек, которого я искал!
И добавил - уже громче:
- Пригласите графа Сфондрато.
Мгновение спустя появился верховный судья; он вошел решительным шагом и
молча остановился перед папой по другую сторону стола; черты лица его были
искажены, вся поза выдавала бушевавшие в нем чувства.
- Итак, граф, - сказал Сикст, пристально глядя на него, - что вы
желаете сообщить мне?
Вместо ответа Сфондрато торопливо расстегнул камзол, приподнял кольчугу
и показал отметину на груди, оставленную кинжалом Монтальте.
Папа взглядом знатока осмотрел рану и холодно произнес:
- Отличный удар, клянусь честью! И если бы не стальная рубаха...
- Вот именно! - сказал Сфондрато. мрачно улыбнувшись.
Затем, приведя свой костюм в порядок, он презрительно передернул
плечами и процедил сквозь зубы:
- Удар кинжала - это пустяки... Я, может быть, и простил бы его тому,
кто его нанес. Но есть нечто, чего я не прощу ему никогда, что порождает во
мне смертельную ненависть, что заставит меня преследовать его везде и
повсюду, пока мой кинжал не пронзит его сердце... Мы оба любим одну и ту же
женщину!
- Прекрасно, - невозмутимо сказал Сикст. - Но к чему вы говорите мне
это?
-Потому, святой отец, что это близко касается вас, потому что женщина,
которую я люблю, носит имя Фауста, а человек, которого я ненавижу - это
Монтальте!
Сикст V коротко глянул на него и холодно проронил:
- Я оценю по достоинству полученные от вас сведения.
Папа взял со стола пергамент и твердой рукой начал писать.
Сфондрато стоял, не шелохнувшись; он думал: "Он, верно, прикажет
бросить меня в какую-нибудь темницу, но, клянусь преисподней, горе тому, кто
посмеет прикоснуться к верховному судье!.."
Сикст V заполнил наконец пергамент.
- Вот вам бальзам на вашу рану, - сказал он. - Вы ведь просили у меня