"Мишель Зевако. Смертельные враги ("История рода Пардальянов" #5) " - читать интересную книгу автора

- О, сударь, если вы не желаете, чтобы это было известно, вам следовало
бы оставить ваш акцент по ту сторону гор.
И с этими словами дворянин отвесил изящный и непринужденный поклон и
спокойно продолжил свой путь.
Понте-Маджоре поднес было руку к кинжалу, но затем присмотрелся
повнимательнее к могучим плечам незнакомца и предпочел опустить ее, буркнув
себе под нос:
- Надо сначала выполнить миссию, ради которой я здесь. Вот встречусь с
королем, разыщу проклятого Пардальяна, тогда и настанет время преподать урок
этому наглецу, если он еще встанет на моем пути. Эй, сударь, - продолжал он
вслух, - не сердитесь, прошу вас, и позвольте мне принять великодушное
предложение, только что сделанное вами.
Незнакомец вновь поклонился и произнес, почти не разжимая губ:
- В таком случае, милостивый государь, следуйте за мной.
Оба всадника пустили лошадей рысью и к вечеру, когда солнце уже начало
клониться к закату, оказались на высотах Шайо.
Французский дворянин остановился, вытянул вперед руку и объявил:
- Париж!..
Над столицей нависла угрюмая тишина; впрочем, зданий почти не было
видно - лишь бесконечное нагромождение крыш, среди которых вздымались шпили
бесчисленных церквей и массивные каменные стены, призванные защищать город,
который сейчас был охвачен полотняным кольцом - палатками королевского
войска; кольцо это все больше сжималось.
Пока Понте-Маджоре вглядывался в панораму осажденного города, его
спутник, казалось, думал о чем-то своем. Наверное, в его мозгу всплывали
воспоминания; наверное, само место, где он сейчас находился, напоминало ему
какой-нибудь героический или счастливый эпизод из его жизни, которая по всей
видимости была полна приключений... На лице его блуждала слабая улыбка.
Вероятно, это было поэтичное воспоминание, воспоминание о том редком часе из
прошлого, который не был замутнен печалью и горечью.
- Итак, сударь, - сказал Понте-Маджоре, - я к вашим услугам.
Незнакомец вздрогнул и, вернувшись из страны своих грез, прошептал:
- Поедемте...
Они спустились к Парижу, повернув в сторону Монмартра.
Под стенами они увидели все тот же муравейник осаждающих войск.
На крепостных валах томились безразличные ко всему ландскнехты. Их
окружало множество священников и монахов с подоткнутыми рясами и откинутыми
капюшонами; у некоторых из них на голове был шишак, кое-кто носил кирасу;
все были вооружены пиками, алебардами, копьями, кинжалами, старыми мушкетами
или же попросту крепкими дубинами. Кроме того, каждого из них украшало
распятие - либо зажатое в руке, либо подвешенное у пояса. И все эти странные
солдаты сновали взад и вперед, хлопотали, проповедовали, богохульствовали, а
заодно и неплохо несли охрану города.
Монахи то и дело отгоняли от себя огромную толпу оборванцев; едва
передвигая ноги, эти люди с упорством отчаяния лезли на зубцы крепостной
стены и кричали оттуда жалобными голосами:
- Хлеба!.. Хлеба!..
- Судя по всему, - сказал Понте-Маджоре, усмехаясь, - парижане не
отказались бы от приглашения пообедать.
- Да, это правда, - прошептал незнакомец, - их мучит голод. Бедняги...