"Луи Жаколио. В трущобах Индии " - читать интересную книгу автора

утроился с целью избежать сквозного ветра, чтобы тот, раздувая огонь, не
мешал бы ему заниматься своей операцией.
Предосторожность эта, служившая доказательством его редкого
кулинарного искусства, погубила его: стоя на краю небольшой площадки,
предшествовавшей гроту, он не мог никуда бежать, когда показалось страшное
животное.
Но авантюрист был храбр и сотни раз уже имел случай доказать свою
отвагу, а потому несмотря на дрожь ужаса, пробежавшую по всему его телу при
этом внезапном появлении, нисколько не потерял головы. Хладнокровие это
способствовало тому, что он сразу понял свою безвозвратную погибель.
Поспешно бросился он к карабину, лежавшему в нескольких шагах от него
и, с быстротою молнии заменив заряд дроби конической пулей, кинулся к гроту
и в два прыжка очутился внутри него.
Носорог был так же удивлен, как и Барнет, увидя незнакомое ему
существо, которое преграждало ему путь в собственное жилище; он колебался
несколько секунд, не зная, на что ему решиться и вдруг, испустив
оглушительный рев и опустив вниз голову, бросился вперед. Но Боб Барнет,
заранее предвидевший эту атаку, поспешил к узкой трубе, которой
заканчивался грот и куда не мог проникнуть его колоссальный враг.
Вынужденный, к несчастью, пробираться туда ползком, он уронил свой карабин
и не успел поднять его, как враг был уже подле него. Добравшись до глубины
тоннеля, он обернулся и не мог удержать крик ужаса: голова животного, почти
целиком проникшая в отверстие, находилась всего в пятидесяти сантиметрах от
него, а с ним не было другого оружия, кроме револьвера, которым он не
решался воспользовался.
Носорог самое глупое животное в мире. Просунув свою голову в
углубление, он никак не мог понять, что тело его не в состоянии туда
пройти, и целые часы подряд оставался в том же положении, пытаясь
протиснуться в трубу и беснуясь, что не может схватить добычи, так близко
находящейся подле него.
Боб мог бы положить конец этому беснованию, послав животному несколько
выстрелов из револьвера, который по своему калибру должен был произвести на
него известное действие, но не успел он этого подумать, как в ту же минуту
снова опустил оружие. Ему сразу пришло в голову, что пуля безвредная для
всех частей тела колосса, могла убить его на месте, проникнув через глаз в
область мозга и тогда как ужасно будет его положение! Попав в засаду в
узкую трубу, где он едва мог повернуться, ввиду проникшей туда огромной
массы в пять-шесть тысяч килограммов, которую он не в силах будет выдвинуть
обратно, он вынужден будет ждать голодной смерти, окруженный гнилыми
испарениями разлагающегося тела. Настоящее же положение давало ему
некоторые шансы и довольно даже верные: носорог мог устать, да наконец и
голод, укрощающий самых свирепых животных, должен выгнать его на пастбище.
Да, действительно, он находился в таком положении, в каком даже самые
храбрые теряют голову. Согнутый вдвое в этом каменном убежище, оглушенный
ревом бессильной злобы колоссального противника, он задыхался кроме того от
тошнотворного запаха последнего, которым он при всяком вздохе наполнял
узкое пространство.
Надо сознаться, однако, что энергичный янки с редким героизмом
переносил постигшую его судьбу. Когда он убедился в том, что стены его
тюрьмы настолько прочны, что могут противостоять всем усилиям атакующего,