"Луи Жаколио. В трущобах Индии " - читать интересную книгу автора

он вернул себе свое обыкновенное присутствие духа, и надежда стала снова
закрадываться в его сердце. Он слишком хорошо знал Сердара и других своих
спутников и был уверен, что они явятся к нему на помощь.
Случись по крайней мере это происшествие часом позже, когда он,
прилично подкрепившись, готовился бы к обратному путешествию, он мог бы
воспользоваться приготовленным вкусным обедом, но злому року было угодно
лишить его даже этого гастрономического утешения. Он не мог, само собою
разумеется спокойно думать о двух утках, которых он так прекрасно зажарил в
самую пору и не успел съесть.
- Ах, капитан Максуэлл! Капитан Максуэлл! - бормотал время от времени
храбрый генерал. - Еще один пункт на дебет... Боюсь, что вы при встрече со
мной никогда не будете в состоянии расплатиться по моему счету.
И он продолжал мысленно подводить итоги своей книги.
- Плюс... две утки, дожаренные в самую пору, и результаты моей охоты,
погибшие по вине господина Максуэлла.
- Плюс... несколько часов в глубине этой дыры с носорогом за спиной...
по вине того же лица... что ж, я нисколько не преувеличиваю, - говорил Боб
Барнет, продолжая свои рассуждения, которым он мог предаваться на свободе.
- Не возьми этот негодяй Максуэлл в плен раджу Аудского и не выгони он меня
при этом из дворца, не было бы революции, я не поступил бы на службу к
Нана-Сагибу и к Сердару из ненависти к англичанам; не поступи я на
службу...
Бесполезно будет приводить дальше это бесконечное сплетение
рассуждений и всевозможных ассоциаций идей относительно случившихся с ним
несчастий, которые великий начальник артиллерии раджи валил на голову
английского капитана, ненавистного ему человека. Когда он узнал, что в
Гоурдвар-Сикри находится офицер того же имени - Максуэлл, таким же
обыкновенным в Англии, как Дюраны и Бернары во Франции - который командует
артиллерией, он воскликнул:
- Мой это молодчик, наверное!.. Он только один может совершать такие
подлости.
И не моргнув даже глазом, хотя это дело совсем не относилось к нему,
он прибавил и это к своему счету.
Носорог тем временем устал от принятого им неудобного положения и
удалился на середину грота, где вытянувшись во всю длину и положив морду
между передними ногами, продолжал наблюдать за своим пленником.
Существо это, наделенное маленьким мозгом и лишенное почти совсем
памяти, отличается удивительно изменчивым нравом, переходя часто от
безумного, слепого гнева к полной апатии, а потому ничего не было бы
удивительного, встань он вдруг и пойди пастись в джунглях, не заботясь
больше о враге, которого он час тому назад преследовал с таким
ожесточением.
Но драме этой не была суждена такая мирная развязка. Ночь наступила,
не принеся никакого изменения в положении обоих противников; в гроте царила
полная тьма, и хотя Боб Барнет ясно слышал ровное храпенье колосса, он не
смел воспользоваться его сном, чтобы сбежать, ибо в случае неудачи его
ждала верная смерть. Он, пожалуй, и не прочь был бы рискнуть всем, не будь
он уверен, что ночь не пройдет, как к нему уже явятся на помощь, и что во
всяком случае враг его, наделенный значительным аппетитом, как все животные
этого рода, выйдет с пробуждением дня на пастбище.